Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

New Trailer For RSC King & Country Cycle

Our residency at the Barbican will culminate in January 2016 with a major theatrical event to mark the 400th anniversary of Shakespeare’s death - King and Country: Shakespeare's Great Cycle of Kings - a complete cycle of Richard II, Henry IV Parts I & II and Henry V in repertoire.

12 - 24 January 2016

@темы: RSC, "Ричард II", Шекспир, События

---

О "Генрихе V" RSC и не только о нем...

Задолжала, задолжала поток впечатлений. Почти месяц прошел с моего визита в Москву, где главным блюдом был просмотр завершающей части истории шекспировских королей, поставленной Дораном. Нанесла еще один адрес на свою кинокарту Моквы: "Прага". И смотрела в отличной компании  Иулия_Туу-тикки и  Lannire.

Вот не думала, что "Генрих V" так разговорчив!!! Эй, кто там говорил, что беды Ричарда II от его бесконечной привычки все говорить-говорить-говорить?!. Это вы его родственника не слыхали со всем его двором. Точнее, пьесу, которую играют, как написана, без бросающихся в глаза сокращений.
Смотреть надо, видя все предыдущие постановки цикла. И только так. Иначе пропадут, останутся незамеченными многие параллели и отсылки. Образ повторяющихся из раза в раз ситуаций и преодоления их разными героями. Та же игра с короной! В особо ответственные моменты король сдергивает ее с головы, как головной убор - "шапки долой!" - нервно сжимая в руках, выдавая волнение. В какой-то момент так захотелось, чтоб беспечно скинул ее на предплечье, чтоб повисла она у локтя золотым ободом, словно сумочка...
Он вообще очень нервный и неуверенный в себе, король наш, Генрих. И в свои-то покои бочком входит и при своих придворных говорить начнет с переходом на крик, а то вдруг не так поймут, вдруг раскусят, что он тут по недоразуменью... Но о нем потом. Сначала голая, без декораций, сцена, с раскрытым до кирпичной стены, пространством и одиноко стоящий трон, на котором лежит до боли знакомая корона. Мгновенно вспомнилось, как по-хозяйски пристраивался на нем отец нашего главного героя, Генрих Болингброк, как изящно присаживался Ричард. Теперь тут тихо и пусто. Как в музее, в котором нет посетителей. Вместо грубых досок под ногами вновь светящийся пол из "Ричарда". Какой-то старик, одеждой не отличаясь от зрителей в зале, постоял рядом с троном, повертел в руках корону. Ее возмущенно вырвал у него из рук некий тип в средневековой одежде, подлетевший откуда-то сбоку и мгновенно скрылся. Не твое! Не тронь!!! Зрители засмеялись и на их теплом вздохе старик начал повествование. Он - Хор.
О, если б муза вознеслась, пылая,
На яркий небосвод воображенья,
Внушив, что эта сцена - королевство.
Актеры - принцы, зрители - монархи!
История давно превратилась в миф, легенду и именно так ее излагает то ли ученый муж, то ли смотритель музея, то ли старый актер-любитель. Излагает вдохновенно и покрикивает на появляющихся на помосте персонажей, мол, не смейте перебивать, не видите - я еще не кончил! И три крепких мужика испуганно шарахаются, сбившись в кучку и смиренно ждут.
Тому, кто не знает "Ричарда II" и обе части "Генриха IV" эта придумка покажется дурной. Если смотрел их все, одну за другой, ощущаешь - зачем.
"Ричард" замкнут на самом себе, с "четвертой стеной", исчезающей лишь на время. Вот лорд-маршал, объясняя происходящее, обращается прямо в зал, беря зрителей в свидетели поединка. А вот встает с пола закованный в цепи узник. Не сам с собой, не со стенами сырой тюрьмы говорит свергнутый Ричард; он обращается к зрителям.
К зрителям - монолог принца Хэла и пояснения Фальстафа, в "Герихе IV" условная "стена" лишь для порядка. А уж как играет с залом в прологе второй части Молва!..
В "Генрихе V" "четвертой" стены нет и в помине. Актеры на голом пятачке сцены и не пытаются игнорировать сидящих в зале.
История королей превращается понемногу в полотно на стене, фигуры героев уходят все дальше и дальше, время чувствуешь кожей. Это всего лишь чье-то воображение, на короткий срок вернувшее всех этих государей, вместе с челядью и придворными, и простолюдинов, что жили под стенами, казавшимися неприступными, замков. Рассказчик придумывает им слова и поступки, толкуя дошедшее из глубины времени. Хор постоянно говорит: "Представьте!.." Конечно, лишь в нашем воображении они все живы. Лишь в меру своего разуменья можем истолковать: ну вот зачем они так!..

Стремительный, воздушный "Ричард". Основательный, плотный, материальный "Генрих IV". В "Генрихе V" все, что было, словно сметено ураганом и вот теперь все заново. Пространство. Один предмет для обозначения места. И ТЕКСТ. Его много. Боже, как его много! Все бесконечно излагают свои доводы, доводы доводов и т.д. и т.п. Кому пришло в голову, что эта пьеса воинственна, что она о герое и гимн патриотизму?!. Боже! Это же пародия!!!
Английский королевский двор теперь сплошь носит цвета дома Ланкастеров. Даже одеяния прелатов вливаются в этот тон подсыхающей крови. А еще из одежд ушел даже намек на изыск и утонченность. Все по-военному строго и функционально. Дом воинственный, решительный, точно знающий, что правильно, что нет. Нынешний его глава и наследник славы отчаянно пытается соответствовать. Не ходит, а почти бежит. Начнет говорить, так не остановишь (да еще в истерику свалится). Натянут как струна. В глазах лютый огонь. Не человек. Маска. М-да... плохую услугу оказал Генрих Болингброк своему сыну, ввязавшись тогда в заговор против кузена. Одновременно с короной, он отобрал у Хэла и беззаботное будущее, возможность быть просто человеком. Потому что вся та история с возвышением одного и низвержением другого до сих пор не дает покоя. Хэл отчаянно пытается доказать себе, окружающим и Господу Богу, что он до-сто-ин. Отец грехи замаливал, теперь вот сын его замаливает грехи отца. И хотя призрак Ричарда перед ним не является (думаю, Хэл попросту его не помнит так ярко, как Болингброк), но память незримо витает в воздухе. Как облачко, как миф, как молва. Надо, надо соответствовать. А то вон наследник французский выставил притязания! Сподвижники английского короля быстро сыскали контраргумент: не мы, а вы на троне незаконно! В воздухе пахнет войной "из-за пучка соломы". (Помниться, родня упрекала Ричарда, что смог он с французами замириться. Где теперь он, тот мир?...)
Глядя на происходящее, невольно вспомнила других Генрихов: Бранны, из "Пустой короны" и спектакля Майкла Богданова. Вот уж кого был "краса-король" - Майкл Пеннингтон! Ему все эти придворные нужны лишь укрепиться в принятом уже решеньи. Красавец с грацией кошки. А голос... Влюбилась, как дура, ей-богу.
Генрих Алекса Хасселла не таков. Он вообще малоприятен весь первый акт (где-то в подсознании: привет тебе, Ричард!), человек упрятан в некий доспех и настоящего его не видно. Даже когда смотрит на заговорщиков против своей особы. Камера там подобралась достаточно близко, я впервые вижу глаза, как слушает, как ждет, как подает им в руки письма. А что же заговорщики? Один с ножом в руке бочком подкрадывается, пока двое других заговаривают Генриху зубы. И неуверенно-то как... Эх, где тот Нортубмберленд? Где та волна сопротивления "деспоту"?.. Помельчало-то как-то все. И притязания французов, подкрепленное оскорблением и ответ "сами-с-усами" и неумение даже теоретически составить заговор и напасть. Даже в том, как отправились на плаху. Вспомнились Буши и Грин. Тех было жалко. Этих - нет. А вот, кто интересен, так это Эксетер. Играет его Шон Чэпмен, незабываемый Нортумберленд "Ричарда II". В "Пустой короне" Эксетер спокойный и, скорее, задумчивый, производящий впечатление доброго наставника. Здесь другое. Одеянием малоотличим от военных ХХ века, хладнокровен, храбр, преданно служит короне. Я вдруг увидела, каким был лорд Нортумберленд на службе у Джона Гонта! И именно у Гонта!!! Ах, какя красота! Ах, как я это люблю! Тем неожиданней его слезы на поле Азенкура. И длинная речь, описывающая смерть Йорка.

Пока король разбирался со своими текущими делами, нас известили, что стало с той его милой компанией из "Кабаньей головы". Где-то за стеной умирает Фальстаф. Но его приятели не идут к нему даже на просьбы сильно подросшего Мальчика. Они заняты своей пустяшной ссорой. И мне жаль бедного сэра Джона. "Где твои шутки, твои каламбуры, твои смешные выходки?..." Старик умирает в одиночестве, известие об этом вряд ли дойдет до королевских ушей.
Хор - Оливер Форд Дейвис все запальчивей взывает к нашему воображению. И мне нравится его слушать.
Но вот и двор французский. Длинные одеяния с намеком на былую роскошь, море гонора и на всем привкус пыли. Вот не знаю почему, но возникло такое ощущение. Тень упадка. Дофин - ограниченный хам и мне жаль королевство с таким наследником. К тому же он еще и трус. Тоже жует на ходу сладости (повторяется мизансцена из "Ричарда": слуга с подносом, небрежный разговор с приближенными), болтает (но чтоб услышать лишь себя) и ведет себя так, что хочется сначала сплюнуть, а затем дать затрещину. Да так, чтоб рука заныла.
В окружении дофина есть одно приличное лицо - коннетабль в исполнении Сэма Маркса (Буши в "Ричарде"). Коннетабль держится с достоинством, несмотря на всяческие унижения (один издевательский поцелуй в губы чего стоит!), дает дельные советы и терпит, терпит, терпит... Потом, в том сражении, он бросится в самую гущу, спасая честь французского войска, а вот дофин подло-трусливо сбежит (и останется жив, сволочь!..). Все, кто последуют за коннетаблем, погибнут вместе с ним и их будет оплакивать Генрих со своими офицерами.

Спектакль идет неторопливо, не пытаясь поразить оформлением и темпом или каким-то навороченным режиссерским видением. Так ставить можно только абсолютно доверяя зрителю и не боясь, что кто-то уснет по дороге. Из всех спецэффектов разве что жахнувшая за кулисами пушка (аж вздрогнуло здание театра), да плотные клубы дыма, откуда в гордом одиночестве вынесся с перекошенным лицом Генрих в латах и походной короне. Перехватил поудобнее меч, вгляделся в зал и:
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом,
Иль трупами своих всю брешь завалим!
В дни мира украшают человека
Смирение и тихий, скромный нрав;
Когда ж нагрянет ураган войны,
Должны вы подражать повадке тигра.
Да ведь это он нам! Стоит-вопит тут один-одинешенек и полагает, что мы за ним вот прям и побежим? Да он смеется?!. Не припомню, что б так насмехались над этим эпизодом. У всех обычно гром, массовка, восторженный призыв сражаться. А здесь... Не удивительно, что в его войске встречаются такие раздолбаи, как Пистоль и Бардольф. Сама по себе ситуация с отвоеванием наследства напоминает запал Фортинбраса-младшего с его походом на Польшу. А еще текст. Это его без конца цитировали Холмс и Уотсон у Гая Ритчи, как внутренний девиз!
С отвагой в сердце риньтесь в бой, крича:
"Господь за Гарри и святой Георг!"
И как Фортинбрас воевал где-то там за сценой - о нем больше рассказывали, так и тут: все сражения кто-то описывает, война представлена не битвой, а периферией, некой околицей. Мы слушаем очередной рассказ и пытаемся себе представить, так что ж там такое происходило. Не забывая посмеяться над задирами и хвастунами. Маленькая передышка перед недобрыми вестями.
В этом месте многие постановщики не отказывают себе в удовольствии показать подробности, добавляя к просьбам Пистоля помиловать Бардольфа, еще и "визуальный ряд". Еще бы! Один из давних собутыльников принца Хэла попался на мародерстве! Доран не стал ничего "раскрашивать". Все, как написано. Генриху докладывают о текущих событиях и без того прямая спина становится еще прямее, невольно откликаясь на знакомое имя. Война не доставляет королю удовольствия. Войско измотано, люди болеют. А тут французы прислали очередное оскорбительное послание. Ответ Генриха скорее похож на истерический вопль, хотя он пытается взять себя в руки. В глазах что-то такое: "Сейчас я успокоюсь и что-то объясню". При этом:
Вернись, Монжуа, и королю скажи,
Что битвы с ним пока я не ищу
И предпочел бы нынче без препятствий
В Кале вернуться. Ведь, сказать по правде, -
Хоть неразумно столько открывать
Могучему и хитрому врагу, -
Мои войска изнурены болезнью,
В числе уменьшились; остаток их
Не крепче равного числа французов.
Когда здоровы были, - знай, герольд, -
Я полагал на каждого из наших
По три француза. Но прости, господь,
Мне речь хвастливую! Французский воздух
Вдохнул в меня такой порок, - я каюсь.
Пойди и королю скажи: вот я;
Мой выкуп - эта немощная плоть.
Мои войска - мне слабая охрана.
Но с божьей помощью пойдем вперед,
Хотя бы встали и король французский
И с ним еще союзник, столь же сильный,
Нам на пути. - Вот за труды тебе.
(Дает ему кошелек.)
Скажи - пускай обдумает король:
Коль нас пропустит, мы пройдем; коль нет,
Мы вашу почву алой вашей кровью
Окрасим. А затем, Монжуа, прощай.
Вот содержанье нашего ответа:
Не ищем мы сражения теперь,
Однако избегать его не станем.
Так передай.
Вспомнились Болингброк под стенами Флинта с его посланием осажденным, ответ Ричарда... Вообще первая постановка цикла проступала в событиях последней все больше. Память непроизвольно совмещала призрака того, что было с реальностью, с тем, что есть. При этом в голове вертелся один вопрос: где тот славный король из прежних постановок? Где рыцарь без страха и упрека? Где идеальный монарх? И главное - где прославление той славной победы?!

"Французская сцена". Никакой милой принцессы,что жеманно учит английские слова. С вульгарным хохотом повторяет непристойности в языковых созвучиях. Такая Елизавета подстать Генриху-Хэлу и точно знает, кто она; что в политических играх - прежде всего ценный заклад, предмет для торга и стоит дорого.

В перерыве переглянулась с девочками и не решилась сказать открыто, что чувствую себя странно. Что постановка не захватила целиком и что сейчас она напоминает мне дорановкого же "Макбета". Решила подождать до конца. (Забегая вперед: правильно сделала. И еще: вот теперь надо бы пересмотреть "Пустую корону", сравнить тексты.)

Ночь накануне сражения под Азенкуром начинает второе действие. И как осыпалась надменная золотая маска с Ричарда, так проступает человеческое в короле Генрихе. Это уже давно не принц Хэл, которому необходимо было доверие отца, веселый малый, водивший дружбу с Фальстафом. Сейчас он - молодой монарх, ввязавшийся в войну, потому что "так надо". Ему страшно, он почти в отчаяньи. Подслушанные о себе разговоры среди простых солдат лишь добавляют горечи. Собственные солдаты не очень-то в него верят! Все повторяется снова! И он в их представлении что-то далекое, некий символ, а не живой человек.
"Если снять с него королевские его уборы, он окажется в наготе своей обыкновенным человеком, и, хотя его стремления излетают выше наших, они опускаются на землю так же, как у всех нас." - заступается неузнанный никем Генрих за короля.
"...почтенье
К бессильной этой плоти - лишь насмешка.
Забудьте долг, обычай, этикет:
Они вводили в заблужденье вас.
Ведь, как и вы, я насыщаюсь хлебом,
Желаю, стражду и друзей ищу,
Я подчинен своим страстям..." - "Ричард II" (пер. М.Донского)
Тексты "Хроник" перекликаются, дополняя друг друга. И не только "Хроник".
"Каждый подданный должен служить королю, но душа каждого принадлежит ему самому. Поэтому каждый солдат, идя на войну, подобно больному на смертном ложе, должен очистить свою совесть от малейших частиц зла. Тогда, если он умрет, - благо ему; если же не умрет, то время, потраченное им на такое приготовление, не будет для него потеряно даром, и он получит великую пользу; и кто уцелеет, тому не грех думать, что в награду за такое усердие господь сохранил ему жизнь, дабы он познал величие божие и научил других готовиться к смерти." - Это "Генрих V". Ничего не напоминает?
"На все господня воля. Даже в жизни и смерти воробья. Если чему-нибудь суждено случиться сейчас, значит, этого не придется дожидаться. Если не сейчас, все равно этого не миновать. Самое главное - быть всегда наготове. Раз никто не знает своего смертного часа, отчего не собраться заблаговременно? Будь что будет!" - а это "Гамлет". Параллели напрашивались сами собой. Тем боле, что пьесы написаны примерно в одно время.
Оставшись наедине с собой, Генрих мне сейчас напомнил Ричарда в тюрьме, постепенное взросление и обретение им мудрости, которое так ему не хватало вначале. У Генриха тоже был этот мучительный путь осознания самого себя и своего места. И как Ричарда, его ждет неравная битва. Сражение с французским войском, с противником, превосходящим численностью, полным сил. Сражение, где нельзя показать, что ты слаб, боишься и все против тебя. "Криспинов день" - с места, вихрем. За одну ночь Генрих стал старше, обрел то, чего ему не доставало. Долой ненужную маску "я должен"!!! Он теперь знает свой истинный долг. В глазах слушающих соратников загорается восторженный огонь. Вот оно - настоящее! Вот за кем действительно пойдут в бой не из-за формальной присяги, кого не предадут. И с герольдом говорит Генрих спокойно и без истерик.
А после битвы снова встретится с тем солдатом, с которым глупо повздорил накануне и тот в сердцах пообещал набить обидчику морду. Он же не знал что перед ним король! Теперь знает, но... "самолюбие мене дороже". И, красный от волнения (он же понимает, что ему за это будет) вояка, коротким, стремительным движением дает Генриху в пятак! Все присутствующие выпали. И мы, и зрители в театре и стоявшие рядом с королем. Глаза Генриха вообще видеть надо. Но едва дворяне опомнились и схватились за оружие, как король их остановил: уговор дороже денег и все справедливо. А может вспомнил, как заступаясь за нашкодивших друзей, он сам когда-то дал затрещину лорду-главному судье и тот стерпел?
После королю подали бумаги со списками потерь и будь в спектакле только одна эта сцена - попал бы в мой личный список Избранного.
Король не просто зачитывает вслух список погибших французов. Он громко поминает их. Это - ритуал, служба. Английское войско, склонив головы, скорбно слушает. Не важно, что это был противник, с которым сражались; это были люди, они теперь предстанут перед Богом и всех надобно достойно проводить.
Я обнаружила, что по щекам текут слезы. Может, добило сопрано? Не важно. Король торжественно зачитывает имена, список кажется бесконечным...
Никто никогда на моей памяти не играл так этот кусок! Эмоциональный центр событий сместился у Дорана в эту точку. Захотелось поклониться. За то, что сконцентрировались не на упоении войной, что здесь она почти вся где-то там, впроброс, а победитель проявил здесь настоящее благородство, не замыкаясь на себе и своем войске.
Генрих разворачивает вторую бумагу. Теперь английские потери... изумленно переворачивает лист, ища приписки... Что? Так мало?!!! Этого не может быть!!! Так не бывает!!! "Не наша то победа! Божья воля!" - потрясенный король опускается на колени.

Сцена заключения мира содержит фирменную режиссерскую вольность: монолог герцога Бургундского у Дорана произносит королева Изабелла (Джейн Лапотейр).
...да будет мне, монархи
Дозволено спросить пред всем собраньем,
Какое затрудненье иль преграда
К тому, чтоб мир, истерзанный, нагой, -
Богатства, радостей, искусства пастырь -
Явил свой лик в прекраснейшем саду,
Во Франции любезной и обильной.
Увы, он слишком долго был в изгнанье,
И, в груды свалены, плоды земли
От изобилья своего гниют.
Лоза, веселия источник, сохнет,
Заброшенная, изгороди наши,
Как пленники, заросшие щетиной,
Топорщатся ветвями. Поросли
Поля бурьяном, беленой, дурманом;
А между тем ржавеет праздно плуг,
Что должен сорняки искоренить.
Луга, где прежде аромат медвяный
Струили клевер, буквица, ромашка,
Не ведают ухода и покоса;
Владеют ими лень и запустенье;
Лишь белена, крапива да лопух
На них растут: ни пользы, ни красы.
И как дичают, вопреки природе,
Поля, угодья, изгороди наши, -
Так мы в своих домах и наши дети
За недостатком времени забыли
Науки, что должны служить стране.
Как дикари, живем мы, как солдаты,
О крови помышляющие, взором
Суровые, небрежные в одежде,
Ругатели, погрязшие и пороках.
Чтоб родине вернуть благообразье.
Мы собрались. Я умоляю вас
Поведать, почему не может мир
К нам возвратиться и, прогнав разруху,
Нас прежним счастием благословить.
И это так похоже на плач Гонта о "царственном острове"!!! Тут для меня цикл замкнулся в прекрасное кольцо.
Еще одна "служебная фигура" с одной-единственной репликой, обрела голос, важный поступок - кому как не французской королеве уговаривать свою семью с честью завершить войну и помириться с соседями. Передача ей этого монолога выглядит абсолютно естественно, как и личность убийцы в "Ричарде II".
Смотрю на Генриха. Парадная корона сейчас ему идет. Вся истерика, вся эта маска "государя" из первого действия бесследно испарились. Вот и хорошо. Переговоры ведет с достоинством, а вот в разговоре-сватовстве - жених, неуклюже пытающийся завоевать расположение невесты. И дело не в победившей армии, не в государственной выгоде. Просто девушка ему нравится, вот так, по-человечески. А сказать не получается. Стесняется. Да еще язык этот французский!.. (Кто помнит, что Плантагенеты родом из Анжу?.. Давно это было.) Екатерина перестает церемонно ломаться, хохочет. Красивая пара получилась. И жаль, что времени им отпущено немного.
Спектакль заканчивается на спокойной, светлой ноте. Хор ставит точку коротким пояснением, что было дальше. В музыке тема принца Хэла.

Из кинотеатра вылетела на одной ножке. Хочу-хочу-хочу это в свою коллекцию!!! Чтобы весь цикл был. Потому что оно того стоит. Пересмотреть хочется. Успели увидеть на большом экране, спектакль что-то подозрительно быстро исчез из репертуара.

*******
Вышло длинно, немного дерганно и неуклюже, но что есть.

@темы: Впечатления, RSC, "Ричард II", Шекспир, Пересечения

---

Жду премьеру альбома




И из любимого старенького

David Bowie - Strangers When We Meet от ... на Rutube.

@темы: Дэвид Боуи

---

Ну прямо как по заказу - солнце!
А утром, когда работы оставалось ну совсем чуть, один из дворников-таджиков, что трудятся в нашем квартале, подарил симпатичные зимние перчатки. Он сначала пробежал с напарником мимо меня по дорожке и мы поздоровались. А через несколько минут, когда я уже собирала инструмент, он возник словно из-под земли:
- Это Вам.- протягивает пару на плотном голубоватом меху.- Берите-берите... это правда Вам! - и он улыбнулся.
Я растерялась.
- Спасибо...
А он уже исчез, едва приняла его подарок; в глубине двора мелькнула его коричневая куртка.
Какое-то время стояла, держа их в руках. Все было слишком неожиданно. Потоптавшись, решила, что так откликнулось мироздание и, засунув подарок в карман джинсов, понесла инструмент в подсобку.
Забавное происшествие...

@темы: Вести из дворницкой

---

Я слышала, что такое бывает, но самой видеть не доводилось.
В пять утра за окном ярко сверкнуло и тут же раскатисто грохнуло. И просто мгновенно завыл жуткий ветер, понеслась метель.
До этого с позднего вечера снег просто сыпался, красиво одев деревья. Затем наступило затишье...
Ветер до сих пор ревет, хотя вся метель продолжалась двадцать минут.
Хорошо бы чтоб днем вылезло солнышко. А то эта сумеречная погода...

@темы: Вести из дворницкой

---

Фестивали: Шекспир briefly

Отсюда: screenstage.ru/?p=3760


Шекспир briefly
by Мария ЗЕРЧАНИНОВА • Дек 12, 2015



Фото David Espinoza

Когда на пресс-конференции фестиваля NET арт-директор Марина Давыдова, рассказывая об участниках нынешнего года, назвала Давида Эспинозу, собравшиеся журналисты умиленно заулыбались. Среди новых имен, преобладающих в вынужденно скромной афише этого года, Эспиноза оказался единственным знакомым. Этот испанец из созданной им в Барселоне в 2006 году театральной компании “El Local” приезжал к нам на позапрошлый NET. Тогда он привез с собой черный чемодан с надписью “Мой большой спектакль”, куда умещались все персонажи его представления и все необходимое ему оборудование. Передвигая по столу крохотных, двухсантиметровых человечков, купленных в магазине для коллекционеров железных дорог, он сумел без слов рассказать множество веселых и печальных историй. Едва заметное движение демиургической руки, и полностью меняется смысл, превращая сценку из беззаботной в жестокую: вот футболисты бьют по мячу, а вот на месте мяча оказывается скорченный человек, забитый толпой до полусмерти. Чтобы разглядеть персонажей “Моего большого спектакля”, зрителям понадобились бинокли. Эспиноза, в прошлом танцор, а до этого филолог, занимается теперь театром объекта. После своих предыдущих гастролей он оставил о себе самые приятные впечатления – и как художник, и как человек.

Теперь Эспиноза привез “Много шума из ничего”, спектакль по многим пьесам Шекспира сразу, снова разыгранный фигурками на письменном столе. Поставлен он был в год юбилейных чествований Барда, точь-в-точь как наш “Шекспир. Лабиринт” Театра Наций. И хотя по жанру испанскому спектаклю ближе “КукКафе У.Шекспира” театра “Тень”, возникшее несколько раньше, три эти работы, безусловно, выстраиваются в один ряд. В каждом случае сделана попытка сгустить шекспировские пьесы до предельно насыщенного концентрата. Отжав сюжетную усложненность и риторическую избыточность, подать их зрителю через осязаемые образы, а то и просто в виде еды, например, буквально заставить разжевать, проглотить и запить. Например, стаканчиком томатного сока во время просмотра “Тита Андроника”. Все три спектакля заигрывают с нашим временем, пронизанным попсой с ее стремлением к упрощению и наглядности, но в то же время сохраняют по отношению к ней ироническую дистанцию.

Перед входом в зал Эспиноза показывает нам маленькую книжечку из сувенирной лавки театра “Глобус”: все пьесы Шекспира in one sitting (в один присест). Она-то и подсказала ему идею спектакля. Но у Эспинозы получается не только в один присест, но и вперемешку, а кроме того – из всего, что подвернется под руку. Большой стол заставлен игрушечными фигурками из знаменитых фильмов и комиксов: в центре композиции огромный Халк, вокруг него диснеевские принцы с принцессами на фоне розовых замков, Микки-Маус, Зорро, Дарт Вейдер, не говоря уж о бесчисленных супергероях, легионерах, скелетах, космических пришельцах и всевозможных крылатых и рогатых монстрах. Одни будут за Монтекки, другие за Капулетти. Но далеко не все примут участие в этой игре в Шекспира, многие затесались сюда совершенно случайно, по прихоти автора спектакля. Просто потому, что когда-то были любимыми игрушками мальчиков поколения тридцати-сорокалетних, к которым относится и наш режиссер.

Весь этот голливудский китч 70–80-х Эспиноза находил на чердаках у друзей и собирал по барахолкам. Среди них и другие трофеи: женихи и невесты, которыми украшают свадебные торты, сувенирный Папа римский, чернокожие красотки из пляжных магазинов, а кое-какие, пожалуй, и из секс-шопов. И тут же бабушкины фарфоровые статуэтки, ангелочки, благородной резьбы Дон Кихот с бластером вместо копья, огромный гипсовый Гамлет с книгой, выглядящий в соседстве с прочим мелким народцем как Гулливер рядом с лилипутами. Всех не перечислить, но картина будет неполной, если не упомянуть о матрешке в виде Саддама Хусейна, из которого последовательно выходят Каддаффи, Муссолини и Гитлер – куплена на Красной площади. Словом, через эти игрушки, расставленные с особым умыслом, с нами говорит весь XX век. Многотиражный, дешевый продукт по-своему запечатлел его мифы и его героев, примитивно, но броско. И именно поэтому спектакль назван “Много шума из ничего”, хотя на саму шекспировскую комедию здесь нет и намека.

Преображение начинается тогда, когда гаснет свет. Неподвижные фигуры оживают в темноте с помощью простого приема: Эспиноза снимает их движущейся камерой при особой подсветке, так что на экран проецируются лишь силуэты. Превращенные в тени, показанные в причудливых ракурсах, даже самые аляповатые персонажи неожиданно обретают облик героев Шекспира. Можно ли было представить, что зеленый мускулистый Халк с увесистыми кулаками, напомнит вдруг страдающего мавра? А сувенирный францисканец – брата Лоренцо, осеняющего крестом Ромео и Джульетту? Что умильные собачки на палубе пиратского корабля превратятся в инфернальную свору, в оборотней-ведьм, воющих на горящие окна замка Макбета. В игру включается и разница масштабов: маленький Дарт Вейдер, встающий из-за плеча огромного Гам-лета, кажется приближающейся со спины тенью Гамлета-отца. А действительно, уж не эта ли знаменитая пара – зловещий Призрак и его сын – навеяла Джорджу Лукасу одну из основных коллизий “Звезд-ных войн”? Поп-культура, несомненно, впитала и по-своему адаптировала шекспировские сюжеты. XX век заглядывает в век Шекспира, отыскивая там свои прообразы. Спектакль Эспинозы еще и об этом.

Второй его эпизод – о любви. Этой сценке предпослан монолог Глостера из “Ричарда III”: “…Доспехи боевые на покое / Весельем мы сменили бранный клич / И музыкой прелестной – грубый марш”. Теперь под сладострастные стоны из порнофильма камера выхватывает пары из нагроможденья фигур всевозможных любовников: вот Золушка, свисая из окна, сливается в объятиях с Принцем, намекая на сцену на балконе из “Ромео и Джульетты”. Вот два солдата любят друг друга на походной койке. Может, это Яго и Кассио? Целуются пастушки, жмутся друг к другу кокетливые старичок со старушкой. Камера, будто заблудившись в пути, медленно ползет по сгорбленным спинам волхвов, пришедших поклониться младенцу Христу, но когда подбирается к яслям, вместо Богородицы мы видим бородатую голову Бен Ладена. Этот хулиганский ход тут же переворачивает смысл: уже не волхвы, а исламские террористы благоговейно склоняются перед своим лидером. Вообще, сегодняшний контекст постоянно присутствует в спектакле. Когда в финале ушастая голова Микки-Мауса слетает с плеч и скатывается на страницы книги, это вызывает мгновенную ассоциацию с чудовищными кадрами казней неверных, которыми ИГИЛ запугивает цивилизованный мир.

Знаменитому предсмертному монологу Макбета: “Жизнь – только тень, она – актер на сцене…” Эспиноза придумывает танцевальное решение. На розовый замок все сыплется и сыплется снег – мука, которую актер просеивает через сито. И вдруг снова резкий смысловой поворот: заводится оглушительное техно, расплываются световые пятна, мука теперь разбита на кокаиновые дорожки. Вдох, и начинается наркотическая вечеринка с танцами до полного изнеможения. “Сыграл свой час, побегал, пошумел / И был таков”.

“Много шума из ничего” – спектакль, в том числе, и о театре. О его таинственной способности преображать дешевое, бутафорское в настоящее и глубокое, о дощатых подмостках, способных вместить целую вселенную. Шекспир как никто другой ощущал двойственность природы театра, и Давид Эспиноза идет здесь вслед за ним. “…Простите, / Почтенные, что грубый, низкий ум / Дерзнул вам показать с подмостков жалких / Такой предмет высокий”, – словами Пролога из “Генриха V” обращается к зрителю автор спектакля еще в самом начале. И они звучат как формула его творческого метода.

Мария ЗЕРЧАНИНОВА
«Экран и сцена»
№ 23 за 2015 год

@темы: Шекспир, Пересечения

---

14.12.2015 в 19:10

Пишет  Lucy:

Новый участник моей Team Tennant

close up

@темы: Доктор Кто, Фигурки и куклы, Дэвид Тэннант

---

Скопировала из ВК оригинальный пост Ани Рыжовой


Кликабельно

Download OST Jessica Jones OST Main Theme for free from pleer.com


Отсюда: vk.com/mydogsnameisdaisy?w=wall-71615263_308
Источник: vk.com/mydogsnameisdaisy

@темы: Фан-арт, Впечатления, сериалы, MARVEL, Музыка, Дэвид Тэннант

---

Henry V, RSC, 2015 (кинотрансляция). Рецензия Елизаветы И.

Отсюда: www.dtbooks.net/2015/12/henry-v-rsc-2015.html#m...

Знаете, бывают фильмы/спектакли, которые сразу захватывают, вызывают сильные эмоции и оставляют под впечатлением. А бывают такие, что встаёшь после них вроде бы с мыслью «ну да, хорошо, ок», а потом обнаруживаешь, что прошло 2 часа, а ты всё ещё полна ими до самых краёв и перебираешь в уме детали.




«Генрих V» во варианте RSC именно таков. Сравнивая его с виденной два года назад постановкой «Глобуса» с Джейми Паркером в заглавной роли, я бы даже могла отдать первенство второй. Тот спектакль ярче и увлекательнее...




Но. Здесь это не просто «Генрих V», это завершение цикла из 4х спектаклей – «Ричард II», две части «Генриха IV» и вот теперь последняя хроника.

Сама по себе пьеса довольно тяжела для современного зрителя, тем более не британского. Рваные скачки действия в пространстве и времени мы воспринимаем куда легче, чем бесконечные извинения и пояснения Пролога по поводу них – впрочем, этот Пролог не столько извиняется, он и не заинтересован на самом деле в подробном изложении зрителю исторических событий; этот пожилой джентльмен, как лектор, отсылающий слушателей «ну, это вы сами по учебнику прочтёте», пытается выделить что-то с его точки зрения важное.



Доран не особо стремится упростить для зрителя восприятие. Да, спектакль пересыпан привычно-неожиданным юмором, но практически лишён зрелищности. В этой постановки пьесы о войне нет ни одного красочного поединка или сцены массовой битвы. О парадной стороне войны нам разве что расскажут, сообщая о геройской смерти двух лордов-родичей… и этот пафосный рассказ будет изрядно контрастировать с тем, что мы видим – перебранки и стычки между усталыми, часто оборванными, недалёкими, эгоистичными и часто трусоватыми людьми, ищущими на войне в первую очередь поживы.



После зримой вещественности обеих «Генриха IV» здесь сцена почти всё время практически пуста, что возвращает к «Ричарду II». Второстепенные персонажи, особенно из знати, в основном не слишком ярко охарактеризованы текстом, их много, имена их едва ли многое говорят даже современным англичанам, и – в отличие от всех трёх предыдущих пьес – здесь мало ярких портретов, почти все они реально отходят на второй план, сливаются в фон, на котором действует молодой король. А он часто остаётся на сцене буквально один. Даже когда он обращается к соратникам, их присутствие не раз скорее подразумевается, Генрих стоит один на голой сцене. Человек из хроники, человек в истории, человек и история.

Алекс Хасселл хорош. Я писала, что его окаменелая решимость быть хорошим, правильным, настоящим королём в конце «Генриха IV» буквально пугала меня. И то, как он ведёт себя в начале пьесы, абсолютно вырастает из той концовки.



Он очень, очень старается. Он постоянно в диком напряжении, ни на секунду не позволяя себя расслабиться. Он выпаливает правильные речи скороговоркой, не выдерживая и срываясь под конец их в излишнюю эмоциональность и высокие ноты, потому что слишком старается. Монолог с призывом на войне подражать повадке тигра, он с очевидностью произносит как руководство прежде всего себе, а не кому-либо ещё. Это именно то, чем он занимается постоянно: воспроизводит некий принятый за идеал в данной ситуации образец, стремясь к соответствию формы и надеясь, что это само собой скажется на содержании. То же, но с абсолютной уверенностью и грацией делал когда-то Ричард. Разве что он делал это так, как сам считал нужным, а Генрих ориентируется на представления других - и добивается успеха в этом.

А потом тяжёлый поход и угроза сокрушительного поражения, разговоры ночью с не узнающими его людьми у костров, похвалы вперемешку с упрёками и оскорблениями… и всё это потихоньку взламывает маску Генриха изнутри живыми эмоциями, и уже они, а не только роль, звучат в речи о Криспиновом дне – и вдруг оказывается, что можно быть просто живым, просто собой, устраивать дурацкие розыгрыши в духе принца Хэла и быть хорошим королём, королём-победителем при этом.



И Генрих V, и Ричард оба в какой-то момент приходят к осознанию «я – просто человек». Но как по-разному это звучит. Для Ричарда когда-то это было мучительное и страшное откровение, само по себе трагедия, падение с той ступени полубожественности, которая в его глазах полагалась ему по праву рождения. Для Генриха это оправдание собственной слабости и ошибок, он защищается и от упрёков, и от упований: король же просто человек, чего вы хотите от него, нельзя требовать от него так много.

И эти два полюса выстраивают всю тетралогию. Всё начинается «Ричардом», пьесой целиком в стихах, где живы представления о короле – помазаннике божьем, Ричард – фигура, словно вышедшая из легенды, или по крайней мере видит себя так и делает всё, чтобы таким быть. «Ричард II» – ещё почти миф, миф, который начинает превращаться в историю.

Историю, какой она знакома нам – поэтому органично смотрится и Пролог в совершенно неисторичной одежде, и поначалу слегка удивляющее сходство одежды Эксетера и самого Генриха в начале спектакля с формой времён Первой мировой.

Историю, посмеивающуюся над мифом и знающую разве что игру в него – спектакль начинается с того, что Пролог не слишком почтительно постукивает по трону и вертит в руках корону, которую раздражённо забирает у него Генрих, или скорее пока ещё актёр, который Генрихом сейчас станет.

Историю, где действуют просто люди – об этом был весь «Генрих IV», и сюда вписывается сцена с неуклюжим объяснением Генриха V с французской принцессой: он не просто заключает выгодный династический брак и берёт за себя принцессу по праву победителя, он хочет простого семейного счастья, как любой солдат его армии.

Историю без морали в конце, равно губящую мальчишку-пажа и пьяницу-вора Бардольфа, выносящую наверх короля Генриха и проходимца Пистоля.

Историю, собственно, без конца. В заключительных словах Пролога нет горя и оплакивания славного короля Генриха. Он воевал и правил, а потом умер, оставил сына, и дальше стал править тот. История идёт дальше.

@темы: Впечатления, RSC, "Ричард II", Шекспир, Пересечения

---

Умер Габриэль Воробьев.

Прочитала только что на ленте и новость оглушила.
Если пойти по ссылке www.youtube.com/watch?v=D6tO9kvIZek, можно посмотреть фильм Игоря Масленникова, в котором он сыграл Незнакомца, именующего себя неким Филиппом Траумом, Ангелом, не боящимся называть людям еще одно свое имя...
Я люблю этот фильм. Давно хотела о нем написать, но не сегодня.

А еще он был талантливым музыкантом.

@темы: Печальное

---

Cкачать Miami Vice - Jan Hammer Rain бесплатно на pleer.com






Cкачать Miami Vice - Jan Hammer Clues бесплатно на pleer.com


Cкачать Phil Collins I Don't Care Anymore бесплатно на pleer.com

@темы: Miami Vice, Дон Джонсон, Музыка

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

История из личной жизни.
Написала еще летом и положила в черновики.
Не в Обзоры.

Шекспир со мной сколько себя помню. И началось все с "Гамлета".
По телевизору идет документальный фильм, где киномеханик с передвижной установки показывает фильм Козинцева в далеком селе. Люди не знают русского, киномеханик вдохновенно переводит. Светловолосый принц врезался в память. Мне пять лет.
Потом однажды по радио "Быть или не быть" на двух языках. Завораживающая стройность английского, проникновенная нить русского.
Когда мама впервые взяла с собой в библиотеку, то там нашла (сознательно) на полке "Гамлета" и стала читать, пока мама сдавала одну стопку книг и выбирала новые. Хотела узнать чем кончилось и кто перевел. Мне восемь лет и это первая пьеса, которую читаю глазами. Никто не отбирал томик, не говорил "это тебе еще рано" за что мое бесконечное спасибо.
Пьеса понемногу превращалась в доброго друга, помогающая становиться человеком. В двенадцать я уже радостно хватаю "Гамлета" с полки, внимательно читаю все монологи, благополучно промахнутые в восемь. Упиваюсь стихом Пастернака (тогда, в первый раз я старательно запомнила имя переводчика; пьеса привела меня к гениальному поэту), начинаю думать над каждой строчкой, радостно читаю вслух домашним особенно взорвавшие куски. Атомный взрыв! Начинаю придумывать свой собственный спектакль, с костюмами, декорациями, записывая фантазии в тетрадку. Это подталкивает читать о различных постановках, открывать новое. Например, о традиции в каких костюмах играют Шекспира. И конечно же залпом глотаю исследования шекспироведов, которые без конца проводят параллели "Гамлета" с другими пьесами Барда.
А затем открытие: у перевода Пастернака есть варианты. Тульская "ленинка" устроила выставку различных изданий пьесы. Можно положить рядышком сразу несколько книг и... Почему-то библиотекарши не разделяют моей эфории. На дворе конец 80-х, но издание 1941 года после выставки прячут в госхран и отказываются выдать по запросу.
- Но вы же сами поставили ее на выставку?!
Не понимаю, чем он опасен.
Пьеса давно переписана от руки и перепечатана на машинке. Найденные варианты строк и слов вписаны цветными чернилами. Я брежу пьесой, ролями Гамлета и Горацио. Для меня они давно одно целое, две стороны одной медали. Дружба наследного принца и книжника-простолюдина.
- Ты знаешь, что в Москве новый "Гамлет"?
Со страницы "Театральной жизни" смотрит необычное лицо в обрамлении длинных светлых волос. Огромные глаза, рука у губ.
- Знаю. - На всякий случай запоминаю, кто автор восторженного отклика. Аникст. И имя актера. Авилов.
- Обязательно посмотри спектакль. Но не сейчас, а через два года. Будет нечто! - дает совет Владимир Владимирович Тихонравов, у которого я в тот момент занимаюсь в драмкружке.
"Гамлет" приводит меня в московский театр-студию на Юго-Западе. Пересмотрен практически весь тогдашний репертуар (некоторые спектакли по нескольку раз!), нахожу добрых друзей среди зрителей-фанатов. Бесконечные разговоры, в том числе о Шекспире, о "Гамлете". Никто не иронизирует, не пытается высмеять "пустое увлечение". На мой день рождения подруги дарят пьесу в оригинале, на английском языке, британское издание. Еще успеваю прочесть все пьесы Шекспира в многотомном Собрании сочинений.
А потом всему этому хрупкому миру приходит конец.
Мои болеют. Мне почти не до искусства, не до придумывания спектаклей. Но мама просит рассказать ей по-подробнее о спектаклях Юго-Запада и в ответ часто вспоминает, как сама смотрела в далеком 1964-м фильм Козинцева в кинотеатре.
Разговоры не спасают от мысли, что непозволительно витала в облаках. Театральный архив почти целиком летит в огонь на помойке. Фотографии, тексты, в том числе и переписанная от руки книга Козинцева, бесконечные рецензии и воспоминания о Гамлете-Смоктуновском... Что-то отнесено в букинистический. Слом.
Пауза почти в десять лет.
И вот... Сама не знаю, почему вбила в строку поиска Hamlet. Навстречу высыпалась приличная пачка самых разных принцев, среди которых резко выделялся красивый молодой человек в раздражающе-красной футболке. Запомнила имя. Tennant. Подруга дает ссылку на постановку.
Спектакль Дорана. Ни капли искусственного. Живой. Естественный. "Играют то, что написано. Как просто!" - заметит потом моя давняя подруга из тех самых фанатов Юго-Запада, когда покажу ей этого "Гамлета". Как все понятно, просто. И абсолютно точно.
Пьеса словно делает вдох и снова входит в мою жизнь, будто этих десяти лет ее отсутствия и не было вовсе.
До этой постановки просто что-то знала о британском театре, что-то придумывала. Спектакль безжалостно показал как все это наивно и поверхностно. "Гамлет" не нуждается в подпорках и придумках. Он сам подскажет. Это невероятная пьеса и невероятный автор. Но режиссер!!! Такого единства с постановщиком - это впервые. Бывали восторги, споры, отторжение. Но чтоб открытие за открытием. И это с текстом, вызубренному вдоль и поперек! Радостно кольнуло, что вот когда-то нафантазировала себе пару цветовых решений и вот они - у Дорана!!! Цвета костюмов. Значит тогда правильно почувствовала текст. Степень образованности режиссера сомнений не вызывала ни секунды. Это было видно невооруженным глазом. Восхищение постановкой сменилось тихим благоговением. Это же о семье, это просто о людях!.. Ах, если б можно было поблагодарить Грегори Дорана за "Гамлета"! За то, что он вернул мне эту пьесу. Заодно показав, что продолжать учиться и исследовать никогда не поздно, а даже нужно. Принц Датский Дэвида Теннанта стал третьим любимым Гамлетом, уравновесив привязанность к Смоктуновскому и Авилову в этой роли.
Правда оставалась загвоздка: а куда ж приложить накопленные знания. Самообразование, это хорошо. Но когда делишься, то знания приобретают еще один важный смысл.
Предложение Насти вступить в команду по созданию книги было очень неожиданным. Конечно, обрадовалась, ведь знала их предыдущую работу - "Ричарда II". Но тут же стало страшно. Спектакль Дорана ясно показал - знаю еще очень и очень мало. Это пьеса, с которой можно прожить всю жизнь, а вовсе не "пустое увлечение, отвлекающее от жизни".
Когда-то придумывала, желала всем сердцем, поставить "Гамлета". А может мудрая пьеса решила все по-своему и привела меня в этот проект. Мечта сбудется в более долговечной форме. Ведь книга это книга. Спектакль же живет в момент исполнения...
А еще - это мой способ поблагодарить Грегори Дорана.

"Гамлет" для меня очень личное. Он очень повлиял на меня и продолжает влиять. Теперь это точно знаю. А Шекспир никогда не ассоциировался только с Британией. Для меня он принадлежит всем. Всему миру. А не одной стране. Хотя какая же у него веселая добрая Англия!!! С "Гамлета" для меня Шекспир и начался. Правда, часто из-за этой влюбленности чувствую себя неловко и неуютно: мало кому из тех, с кем сводит судьба, это все интересно и нужно. Делиться не с кем... А тут - такой проект! Книга! И не просто книга, а целое исследование. И мысли режиссера и текст со всеми его "течениями" и "подводными камнями". В общем, летаю, как на крыльях и мечтаю о воплощении.

лето 2015 г.


P.S. И еще одна важная для меня вещь связана с этой книгой.

В пору моего "очного" фанатения Юго-Западом, я попросила Виктора Авилова благословить на одну творческую авантюру (не раскрывая подробностей). С авантюрой не срослось и с той поры грызла совесть - ну вот зачем со своими глупостями потревожила хорошего человека?..
Участвуя в проекте, обнаружила, что все время помню о том его напутствии, что оно не пропало, что это мне помогает, не дает упасть духом, подстегивает в работе. Пожалуй, теперь уже могу рассказать об этом. Об одном жалею: не смогу показать ему нашего "Гамлета".

Вот ведь как все сошлось в этой книге: детское открытие пьесы, влюбленность в нее, московский театр, возвращение к ней через невероятно талантливых британцев и новые друзья, что позвали в свой круг (как когда-то девочки-фанатки Ю-За). Команда Hamlet. The Book: вы оказали мне честь, позвав с собой! Спасибо вам всем!!!

декабрь 2015 г.

@темы: Виктор, RSC, ОЧЕНЬ ЛИЧНОЕ, Театр на Юго-Западе, как я его помню, "Гамлет", Шекспир, Дэвид Тэннант, Пересечения

---

Народ, обсуждая финал сезона, выложил очередные прелюбопытнейшие кнопочки.


Доктор Кто | TEAmTARDIS | Doctor Who
Сегодня в 14:44

И заключительные кнопочки девятого сезона, мы знаем, вы их ждали:
Открытое голосование: И напоследок я скажу...

- хозяйка бара, налей мне крепкого лимонаду, лимон не вынимать -
- пока суп не доешь - устраивать путч на галлифрее не пойдёшь! -
- мейстер Лювин...то есть...Рассилон, у вас тут Арья не пробегала? -
- операция по смене пола для пожилых генералов. быстро. надёжно. недорого. звонить Доктору Диско -
- I HAVE A DUTY OF CARE! -
- ХОДЯЧИЕ МЕРТВЕЦЫ! ХОДЯЧИЕ КЛАРТРЕЦЫ ПОВСЮДУ -
- беги, Клара, и не кушай груши -
- МОФФАТ!!!!111адынадын -
- "ну что, бессмертная, поехали кататься?" или "кто заказывал тардис на дубровку?" -
- не смотрел, но осуждаю -

Отсюда: vk.com/feed?w=wall-29166271_446493


Лично мне тут не хватает: "Здравствуй, отвертка-новый-год!"

@темы: Доктор Кто, Впечатления, Юмор

---

Давно я так не ржал!
Встречайте: трейлер "Славных парней" от Шейна Блэка! Рассел Кроу и Райан Гослинг. Грубость! Жесть!! И рок-н-ролл!!! Малолетний ребенок одного из героев и мелькнувшая Ким Бейсингер. Автор "Смертельного оружия" (сценарий) и "Поцелуя навылет" снова выдает свой фирменный взгляд на жизнь и это здорово, ибо смех лечит.
Check out AMC’s exclusive debut of the R-Rated trailer for The Nice Guys the comedic thriller starring #RyanGosling and #RussellCrowe.

@темы: Любимые люди, кинематограф, Рассел Кроу

---

Oliver Ford Davies on the Chorus | Henry V | Royal Shakespeare Company

Оливер Форд-Дейвис о своей роли в спектакле "Генрих V" RSC

@темы: RSC, Шекспир

---

Theatre at its best | Royal Shakespeare Company vid

Отсюда: www.dtbooks.net/


Королевская шекспировская компания выложила чудесный ролик про себя любимую, Стратфорд, Королевский шекспировский театр и его закулисье. Любуемся и ностальгируем.




****************

Там та самая корона.... Пусть и держит ее другой король.

@темы: RSC, "Ричард II", Шекспир

---

03.12.2015 в 00:44

Пишет  Дочь профессора Баринова:

Внутренний Азенкур-2. При чем здесь Ричард
В первом отзыве я уже писала: в «ГенрихеV» Доран отсылал к «Ричарду» всеми доступными способами, разве что не говорил прямо: «Копать здесь!» То есть посыл был очень явным, но сразу не прочитался. Накрыло спустя день. Это была присказка.



«ГенрихV» стал эпилогом, завершением истории о сути власти, ее божественной предназначенности и ответственности за нее. Это была история… наверное, о Настоящем Короле. И подсказка давалась почти сразу: сценография и музыка – все в этом спектакле было совмещением концепций «Ричарда» и «Генриха IV». Нереальный неосязаемый Вестминстер и конкретные коричневые цвета одежд дома Болингброка. Музыкальная тема принца Хэла и – внезапно – ангельские хоралы, отсылающие к совсем другой истории.

Принц Хэл, решивший стать Настоящим Королем, начинает с того, что отрекается от всего человеческого в себе. Он ужасен, истеричен, неубедителен. Он до конца не уверен в том, что занимает трон по праву. Но оставшись наедине с собой накануне битвы при Азенкуре, он вдруг начинает смотреть внутрь себя, и внезапно – буквально на глазах у зрителя – обращается к себе-человеку.

Король Генрих:
Ведь, между нами говоря, король -
такой же человек, как я. Фиалка пахнет для него так же, как и для меня; небо
представляется ему таким же, как и мне; все чувства у него такие же, как у
всех людей. Если снять с него королевские его уборы, он окажется в наготе
своей обыкновенным человеком, и, хотя его стремления излетают выше наших,
они опускаются на землю так же, как у всех нас. Значит, если у него, как и у
нас, есть причины для опасений, то его страх ничем не отличается от нашего.

И вспоминается другое:

Ричард:
Накройте ваши головы: почтенье
К бессильной этой плоти - лишь насмешка.
Забудьте долг, обычай, этикет:
Они вводили в заблужденье вас.
Ведь, как и вы, я насыщаюсь хлебом,
Желаю, стражду и друзей ищу,
Я подчинен своим страстям, - зачем же
Вы все меня зовете "государь"?

Но Генрих идет дальше, и вдруг начинает звучать тема ответственности, до которой Ричард, кажется, просто не успел добраться (или добрался – но уже в темнице).

Король Генрих:
Все, все - на короля! За жизнь, за душу,
За жен, и за детей, и за долги,
И за грехи - за все король в ответе!
Я должен все снести. О тяжкий долг!
Близнец величия, предмет злословья
Глупца любого, что способен видеть
Лишь горести свои! О, скольких благ,
Доступных каждому, лишен король!
А много ль радостей ему доступно -
Таких, каких бы каждый не имел,
Коль царственную пышность исключить?
Но что же ты такое, идол - пышность?
Что ты за божество, когда страдаешь
Сильнее, чем поклонники твои?
Какая польза от тебя и прибыль?
О пышность, покажи, чего ты стоишь!
Чем вызываешь в людях обожанье?
Ведь ты не более как званье, форма,
Внушающие трепет и почтенье.
Тебя страшатся, а несчастней ты
Боящихся тебя…
… Ничтожный раб вкушает дома мир,
И грубому уму не догадаться,
Каких забот монарху стоит отдых,
Которым наслаждается крестьянин.

Наутро он скажет, что солдаты, не желающие сражаться, могу уйти. Прозвучит как эхо. «Солдат я не держу; пусть пашут, сеют/И пусть на их полях надежды зреют», - сказал другой король в немного других обстоятельствах. Обе эти сцены вдруг предстают вариациями одного и того же процесса – одинокий король на пустом пространстве, в окружении последних оставшихся соратников (англичане, столпившиеся вокруг Генриха, действительно выглядят жалкой кучкой обреченных), говорит с ними и с самими собой, ищет выход, точку сборки, опору, основу. Поэтому «Криспианов день» - монолог-откровение, монолог-обретение-силы – это слова короля, который вдруг перестал пытаться казаться королем и просто стал им.

Конечно, это был пост о том, с какой ювелирной точностью Доран довел тему до конца, как мастерски расставил акценты, провел параллели (где нельзя было словами - музыкой и светом), как ясно, хорошо, грамотно, логично закончил эту историю. В которой, я чувствую, еще много чего откроется и раскроется - мы ее, в конце концов, еще только один раз посмотрели.

@темы: Впечатления, RSC, "Ричард II", Шекспир, Пересечения