Отсюда:
www.dtbooks.net/2016/01/2.html#more НАТАЛЬЯ ФОМИНЦЕВА: КОРОЛИ И СТРАНА ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО КАТАРСИСА. ЧАСТЬ 2.Продолжаем публиковать рецензию Натальи Фоминцевой на цикл King&Country, который все еще идет в лондонском Барбикане. КОРОЛИ И СТРАНА ИЛИ ИСТОРИЯ ОДНОГО КАТАРСИСА. ЧАСТЬ 2.Оригинальный пост
country-n.livejournal.com/292772.htmlЧАСТЬ 1.
ГЕНРИХ IV«Генриха IV», не так сильно изученного как «Ричард» (там-то буквально мы знаем все его трещинки), мы смотрели с не меньшим восторгом – этот спектакль совсем другой, он гораздо больше построен на интерактиве, взаимодействии с залом. Но главное – если «Ричард» и «Генрих V» по-большому счету спектакли-сольники – Теннанта и Хассела – то «Генрих IV» – это прежде всего игра ансамблей.
Что касается самой концепции "Генриха", то она не изменилась, и я о ней писала подробно здесь (
country-n.livejournal.com/275182.html#comments) и здесь (
country-n.livejournal.com/275874.html#comments). Поэтому остановлюсь только на моментах, которые открылись или усилились при живом просмотре.
Фальстаф и Хэл, Хэл и Пойнс, Хэл и Генрих, Хотспет и Генрих – все они хороши нереально: взаимодействие у актеров очень легкое, очень… настоящее. В некоторых сценах я не могла понять – они играют или сейчас чисто по жизни «перемигиваются» - настолько это было тепло, интимно и… в контексте роли.
читать дальшеСамый прекрасный ансамбль первой части «Генриха» – Хассел-Шер-Маркс (соответственно Хэл-Фальстаф-Пойнс). Они вообще очень сыгранная команда: после «Генриха» втроем работали в спектакле «Смерть Коммивояжера» на сцене RSC в Стратфорде. Созвучие у них идеальное – какие-то живые переглядки на сцене, ощущение реальной привязанности друг к другу. Плюс – все трое обладают каким-то нереальным обаянием (и вообще, я поехала вживую на Хассела и Маркса топлесс посмотреть, да (и оно того стоило)).
Сэм Маркс, Энтони Шер и Алекс Хассел в "Смерти коммивояжера"
Игра же Алекса Хассела стала открытием – то ли скриниг не передает всей силы его таланта, то ли за время существования спектакля Алекс стал играть тоньше (я думаю, оба фактора имею место быть). Второй по мощности дуэт – Хассел-Бриттон (соответственно, Хэл и Генрих IV).
Кстати, в первой части особенно хорошо видно, что именно Фальстаф – центр этой вселенной: здесь все вращается вокруг него, несмотря на войну, на разборки между Хотспером и Хэлом. Во второй части на первый план выходит собственно Генрих IV (Бриттон совершенно невероятен – да, на скриниге он был жалок, но вживую сыграл немного иначе: менее однозначный, более живой и понятный: особенно в моменте, когда читает монолог, сидя на краю сцены и свесив босые ноги, буквально в метре от зрителей первого ряда, накинув на плечи не одеяло, а ткань с изображением карты Англии).
В «Генрихе» тоже есть большое изменение каста – Гарри Перси, Хотспер (Мэтью Ниидман, актер очень молодой, сменил Edmund Wiseman в «Ричарде» и – что гораздо серьезней – Тревора Уайта в «Генрихе»). Естественно, как и в случае с Болингброком, это оказался совсем другой Гарри Перси: из его образа ушло все, связанное собственно с «хот» (в том числе и секс), но этому герою симпатизируешь. Он очень по-человечески понятен. Если Тревор Уайт играл практически психопата, человека неудержимой энергии, то Хотспер Мэтью – порывистый и достаточно наивный юноша, этакий пионер-герой, который пришел брать уроки у взрослых (линия, хорош начатая в «Ричарде»: там только только представленный Болингброку Гарри Перси наблюдает за происходящей за кулисами казнью Буши и Грина, впитывает новые правила, пытается понять, что можно а что нельзя в этом мире). Как ему казалось, он всему научился, но взрослые вдруг изменили свои планы и политику, предали собственные идеалы, вот это все. Кстати, в версии Мэтью в образе Хотспера появилась сильная комическая составляющая (началось это еще в «Ричарде», где Гарри Перси при первой встрече с Болингроком путает его с другим героем – сцена, по словам актеров каста, придуманная самим Мэтью).
В общем, новый Хотспер не безумец, он просто очень сильно заблуждался: и реакция Хэла на его смерть – жалость, сожаление, ужас: убил ребенка.
Минусы: поединок Хотспера и Хэла немного все же потерял. Кажется, его просто не успели отрепетировать: у Мэтью и Тревора элементарно слишком разные физические данные – Мэтью больше своего предшественника, и движения, придуманные для Тервора ему просто гораздо тяжелее даются.
Фальстаф. Комедийные роли – вообще не тема Энтони Шера, у него их кажется просто нет (хотя, вроде бы в молодости он играл Тартюфа). При этом удивительно как Фальстаф держит зал (на скрининге этого почти не видно – ведь речь идет о живом взаимодействии, живых реакциях).
В шеровском Фальстафе бездна обаяния и жажды жизни – и он действительно может быть вкрадчивым, ласковым, мурлыкающим, лукавым. Сексуальный Фальстаф – это какое-то новое прочтение роли, да. Ну и глубина драматизма, которая внезапно проступает во второй части, как бы поднимется из глубины: их финальная сцена с Хасселом – это было мощно еще на скрининге, а вживую просто вытряхивает душу из неподготовленного зрителя (да и подготовленного не щадит – особенно после той огромной любви друг к другу, которую сыграли Хассел и Шер в начале).
Вообще Фальстаф и Лир – самые возрастные роли для шекспировских актеров, некий крайний передел, после которого - либо не играть Шекспира, либо переходить на шекспировских смешных старичков второго плана: и то и то – движение вниз. Если ты играешь эти роли, значит ты уже стар – об этом Шер пишет в своей последней книге «Год толстого рыцаря», посвященной как раз работе над Фальстафом*. Короля Лира Шер сыграет в конце лета. Поэтому, когда Фальстаф говорил Долл Тершит «Я стар» - в его глазах стоят самые настоящие слезы, и здесь, мне кажется, много и о герое, и об актере.
Когда Шер таки вышел после спектакля (снятие грима у него заняло очень много времени) его встретили у стейтдж дор аплодисментами несколько фанатов, ждущих именно его. Он подписал программки, что-то промурлыкал и пошел себе в сторону метро. Простенький такой дедушка с магическим голосом и лукавыми очень живыми глазами. Обладатель множества театральных премий (в том числе – две премии Лоуренса Оливье). Сэр рыцарь.
Сэр Энтони
Доран в одном из последних интервью говорил, что химия - одно из важных качеств, который он ищет в актерах для RSC. По сути «Генрих IV» весь строится на этой химии, и когда на поклон выходят в первых рядах Шер, Хассел и Бриттон и не знаешь кому хлопать громче.
Разочарование: Долл Тершит. Актриса (кстати, жена Хассела) старалась и была наверное даже неплоха, просто мне слишком сильно нравится предыдущая Долл.
*В этом месте надо выразить огромное спасибо Полине Токубаевой, которая перевела фрагменты книги Шера и интервью Дорана (точнее, читала мне их вслух во время нашего десятичасового зависания в Домодедово), так как я по-английски, как выяснилось, не способна прочитать даже меню в Прет-а-Менжер.
Продолжение следует.