Жизнь - это апельсин
Из ленты обсуждений vk.com/dt_asylum?w=wall-64483458_49106
Здравствуйте, с вами #DT_обсуждения, и сегодня мы предлагаем вам еще одну тему из нашего аска (ask.fm/dt_asylum).
Эта тема неоднократно обсуждалась, есть много рецензий, в которых так или иначе об этом упоминается. Но мне бы хотелось какой-то общей картинки — преобладающего мнения или многообразия взглядов, то есть чтобы высказалось как можно больше людей.
Речь идет о Ричарде II — пьесе Шекспира, спектакле Дорана и герое Теннанта. Одной из самых очевидных и интересных особенностей этого произведения, является то, что его герой, в начале пьесы явно воспринимается зрителем как... неположительный, вызывающий в лучшем случае изумление от очарования зла, а в худшем - омерзение и досаду; однако по мере действия пьесы этот же герой начинает внушать зрителю не только интерес и неравнодушие к своей личности и судьбе, но и искреннее глубокое сочувствие и восхищение.
И сам Дэвид говорил: «Как актер, его играющий, ты, безусловно, сочувствуешь каждому мгновению, которое он проживает. И с точки зрения стороннего наблюдателя, он интереснейший персонаж. Объективно говоря, он не самый великий король Англии, и все же он тот, кто достигает определенного самопознания по ходу пьесы.
Так что одним из удовольствий игры в этой пьесе является смена симпатий».
Вот мне бы хотелось вас попросить: попробуйте припомнить свои личные первые впечатления, как вам кажется, когда ваше отношение к королю Ричарду начало меняться, из-за чего, в какой сцене, от каких слов? По-разному ли это было при чтении пьесы и просмотре спектакля? Какие режиссерские, актерские находки этому способствовали?
P.S. Возможно, у кого-то вообще не было этого перехода, кто-то скажет «Я всегда любил Ричарда» или «Я так и не почувствовал к нему симпатии до самого конца» - но мне кажется, даже если это так, ваша любовь или нелюбовь наверняка не раз по ходу действия пьесы меняла оттенки?
P.P.S. На всякий случай, обращаю внимание, что я говорю не об изменении или неизменности персонажа — это совсем другой вопрос — а именно о восприятии его зрителем.
Наташа Зайцева
Я для себя почти совершенно точно определила этот момент. Конечно, все меняется постепенно, накипает, подготавливает момент, когда ты готов полностью раскрыть свое сердце и дать там приют заблудившемуся королю, но сам поворот (для меня) случается там, где в речи Ричарда вдруг "we" в отношение себя заменяется на "I". Это как раз и происходит в сцене на берегу, но не сразу по возвращении, а позже - когда он постепенно начинает осознавать свое одиночество и свою обреченность, когда его усилий не хватает, чтобы удерживать ту блестящую и слегка искусственную маску Короля.
Когда он произнес "I", что-то внутри сжалось - с одной стороны с облегчением (это все-таки живой человек), с другой стороны - с жалостью (это обыкновенный человек, и он совсем один) и восторженным ужасом (это сильный человек, что же с ним будет?). Если до этого зритель еще мог сомневаться, выносить свои суждения, вставать на стороны то одного, то другого персонажа, то с этого момента ему уже не дают шанса на альтернативную точку зрения, по-моему, - он весь принадлежит Ричарду.
Я в этом отношении не разделяю текст и постановку, для меня и там, и там был одинаковый эффект.
Здравствуйте, с вами #DT_обсуждения, и сегодня мы предлагаем вам еще одну тему из нашего аска (ask.fm/dt_asylum).
Эта тема неоднократно обсуждалась, есть много рецензий, в которых так или иначе об этом упоминается. Но мне бы хотелось какой-то общей картинки — преобладающего мнения или многообразия взглядов, то есть чтобы высказалось как можно больше людей.
Речь идет о Ричарде II — пьесе Шекспира, спектакле Дорана и герое Теннанта. Одной из самых очевидных и интересных особенностей этого произведения, является то, что его герой, в начале пьесы явно воспринимается зрителем как... неположительный, вызывающий в лучшем случае изумление от очарования зла, а в худшем - омерзение и досаду; однако по мере действия пьесы этот же герой начинает внушать зрителю не только интерес и неравнодушие к своей личности и судьбе, но и искреннее глубокое сочувствие и восхищение.
И сам Дэвид говорил: «Как актер, его играющий, ты, безусловно, сочувствуешь каждому мгновению, которое он проживает. И с точки зрения стороннего наблюдателя, он интереснейший персонаж. Объективно говоря, он не самый великий король Англии, и все же он тот, кто достигает определенного самопознания по ходу пьесы.
Так что одним из удовольствий игры в этой пьесе является смена симпатий».
Вот мне бы хотелось вас попросить: попробуйте припомнить свои личные первые впечатления, как вам кажется, когда ваше отношение к королю Ричарду начало меняться, из-за чего, в какой сцене, от каких слов? По-разному ли это было при чтении пьесы и просмотре спектакля? Какие режиссерские, актерские находки этому способствовали?
P.S. Возможно, у кого-то вообще не было этого перехода, кто-то скажет «Я всегда любил Ричарда» или «Я так и не почувствовал к нему симпатии до самого конца» - но мне кажется, даже если это так, ваша любовь или нелюбовь наверняка не раз по ходу действия пьесы меняла оттенки?
P.P.S. На всякий случай, обращаю внимание, что я говорю не об изменении или неизменности персонажа — это совсем другой вопрос — а именно о восприятии его зрителем.
Наташа Зайцева
Я для себя почти совершенно точно определила этот момент. Конечно, все меняется постепенно, накипает, подготавливает момент, когда ты готов полностью раскрыть свое сердце и дать там приют заблудившемуся королю, но сам поворот (для меня) случается там, где в речи Ричарда вдруг "we" в отношение себя заменяется на "I". Это как раз и происходит в сцене на берегу, но не сразу по возвращении, а позже - когда он постепенно начинает осознавать свое одиночество и свою обреченность, когда его усилий не хватает, чтобы удерживать ту блестящую и слегка искусственную маску Короля.
Когда он произнес "I", что-то внутри сжалось - с одной стороны с облегчением (это все-таки живой человек), с другой стороны - с жалостью (это обыкновенный человек, и он совсем один) и восторженным ужасом (это сильный человек, что же с ним будет?). Если до этого зритель еще мог сомневаться, выносить свои суждения, вставать на стороны то одного, то другого персонажа, то с этого момента ему уже не дают шанса на альтернативную точку зрения, по-моему, - он весь принадлежит Ричарду.
Я в этом отношении не разделяю текст и постановку, для меня и там, и там был одинаковый эффект.
-
-
24.09.2015 в 11:24Как же я хотела найти фотографию этого момента. И все никак. Или раньше, или позже, но у него на них никогда не было ТАКОГО выражения лица... Это та просьба - мольба: "Давайте присядем"... монолог об участи королей, попытка успокоиться, осознать до конца всю серьезность положения и выбрать свой путь, единственный путь.... в историю.
А люди вокруг не понимают на ЧТО решается сейчас этот человек. И дело тут не в том, что рушится привычный распорядок вещей, Ричард становится тем, кем о должен был быть...
-
-
24.09.2015 в 11:29