05.04.2016 в 23:12

Пишет  nashbrik:

Тони Висконти. Начало
Поскольку меня раздирает желание причинить какую-нибудь пользу своим братьям-боуиманам, я пожалуй переведу кусочки из биографии Висконти Ну, и так как я дитя 21 века, то и перевод будет интерактивным, с блэкджеком и слайдами экспертом в области звукозаписи я не являюсь, поэтому какие-то спецтермины могу перевести неточно. Ну, и если у вас есть более точные ссылки на фото и песенки, не стесняясь кидайтесь ими в меня в комментариях.

Тони Висконти: Автобиография
Боуи, Болан и парень из Бруклина

Глава 2. «Лондон оставляет следы»

Однажды осенью 1967 Дэвид Платц [президент «Essex Music International»
- прим. переводчика] вызвал меня к себе в офис. «У тебя, похоже, талант работать со всякими стрёмными актёришками, я хочу дать тебе кое-что послушать», - заявил он мне снисходительно. Спустя полгода моей работы в Лондоне, Платца, похоже, раздражало одно только моё присутствие. «Это альбом записан автором, с которым я уже когда-то работал, - продолжил Платц, - мы надеялись, что он подойдет для музыкального театра, но после этой пластинки у него вышло что-то совсем иное». Из колонок заиграл восхитительно мужественный голос, мелодику и оттенки которого ты ожидаешь услышать скорее у матерого актера или певца из кабаре. Песни были мрачны и полны юмора, музыка была изобретательной. Но Платц был прав — что это вообще такое? Я прослушал половину альбома и отметил, что хоть все это ни в какие ворота, оно мне нравится. «Его зовут Дэвид Боуи, ему девятнадцать. Хочешь с ним познакомиться?»



Позади офиса Дэвида Платца была небольшая комнатка с фортепьяно, это были еще те времена, когда у издателя был человек в штате, который сидел за фортепьяно и играл песню потенциальному певцу, или композитор исполнял свежую мелодию для издателя. Платц отвел меня в эту святая святых, где и находился Дэвид Боуи — нервничающий и застенчивый. Уже тогда я понял, что эта непритязательная встреча станет началом чего-то большего. Здороваясь за руку, я вдруг увидел, что у Боуи глаза разного цвета. Единственный, кого я до этого встречал с разными глазами, был Джерри Либер из «Lieber and Stoller». После короткого представления, Платц благоразумно оставил нас вдвоем. Дэвид Боуи понравился мне сразу.



[фото экспроприированно с сайта божественной Nightspell]

Мы проболтали целую вечность о том, о сём, как два приятеля на вечеринке. Дэвид, похоже, был одержим американской музыкой так же, как я был одержим британской. Он признался, что купил столько американских пластинок, сколько смог. Он обожал Литтл Ричарда. Ему также нравился американский джаз, особенно саксофонист Гэрри Миллиган. Также он сказал, что сам играет на баритон-саксофоне. Ему нравилась андеграудная музыка типа Фрэнка Заппы и The Fugs; у меня были те же пластинки в коллекции. Еще одина пластинка, к которой мы питали общую любовь, была «Word Jazz» Кена Нордина. Это радиоведущий с American Midwest с очень глубоким низким голосом. Он записал разговорный альбом под аккомпанимент джазовой музыки со звуковыми эффектами. Эту запись я купил в штатах, и у Дэвида она тоже имелась. Нас таких, наверное, был двое из дюжины.



Мы решили покинуть душный офис, чтобы прогуляться, и случайно оказались на Кингс роуд. Мы наткнулись на маленький кинотеатр, показывающий «Нож в воде» Романа Полански. Посмотрев его, мы обнаружили еще один общий интерес — зарубежное кино. Если оно было черно-белым, сделанным где угодно, кроме США и Британии, поцарапанным и с субтитрами, нам оно нравилось.



Я покинул Дэвида около шести вечера и пошел домой на Элгин Авенью, где рассказал Зигрид [тогдашняя жена Висконти] про своего нового друга.

Через несколько дней я и Дэвид начали работать вместе. У него был контракт с «Deram», но их отношения были шаткими. Дебютный альбом, который я слушал в офисе Дэвида Платца, не пошёл — он вне всяких сомнений даже не попал в чарты. Со всем своим смешением стилей он не подходил ни к чему, а из-за отсутствия сингла не мог попасть в радио эфир. Дэвид играл на раздолбанной 12-струнной ритм-гитаре и обладал даром соединять вместе странно звучащие аккорды, но пластинка не очень-то ориентировалась на молодежь, и была крайне далека от того, что происходило на сцене. Но было что-то абсолютно очевидное в его последних песнях, некий налет акустического фолк-рока. Одна песня - «Let Me Sleep Beside You» - звучала особенно классно, почти по-американски. Первого сентября мы отправились в Advision Studios на Нью-Бонд стрит и записали ее вместе с другой песней Дэвида - «Karma Man». Ее тематика перекликалась с тибестким буддизмом, еще одна страсть, которая нас объединяла.



Сессия прошла успешно, с Джимом Салливаном и Джоном Маклафлиным на гитарах, но проблемы у нас были с самого начала. Администраторы Deram назвали «Let Me Sleep Beside You» слишком сексуально откровенной, и BBC ни за что бы не стала ее ставить в эфир. Как только это сообщили Дэвиду, он послушно внял их пожеланиям и изменил фразу на «Let me “be” beside you» [«Позволь мне спать с тобой рядом — позволь мне быть с тобой рядом»]. Разумеется, это изменило весь смысл песни и уже не производило такого эффекта. Позже Deram отказалась от своих претензий к первоначльному варианту и песня вышла как есть. BBC проигнорировала сингл.



[это не та запись, о которой пишет Тони, но пусть будет эта версия]

Далеко не благоприятный старт с Дэвидом Боуи никоим образом не повысил мою репутацию в глазах Дэвида Платца. В том смысле, что я лишь подтвердил его мнение о том, что Дэвид - «стрёмный актёришка». Мне повезло, что Дэнни [Дэнни Кордел, британский продюсер, который пригласил Висконти на работу в Лондон] ценил мою работу, и что я помог с «The Move» и «Procol Harum», иначе его поручительство за меня сильно потеряло свои очки. Мои надежды возлагались на Tyrannosaurus Rex — я только хотел верить, что они смогут превратиться из маленьких, но полных энтузиазма, исполнителей в полноценных поп звезд, что бы это ни значило.

ту би континьюд ай хоуп

@темы: Познавательное

---

Brooklyn Daily Eagle опубликовал рецензию на идущий на сцене BAM Harvey Theater шекспировский цикл King and Country: www.brooklyneagle.com/articles/2016/4/4/long-li...

Photos by Richard Termine



Далее еще моменты из "Ричарда II" и "Генриха IV. Часть первая". Размер приличный.
Фото сделаны в стенах ВАМ.












И добавочка от The New York Times (www.nytimes.com/2016/04/05/theater/review-royal...): отзыв на спектакли RSC на сцене ВАМ и еще фото из "Ричарда II".



Оказывается Brooklyn Daily Eagle не все сразу выложил. Прилитело из их твиттера: twitter.com/BklynEagle/status/71736127001035571...



Надеюсь, не последнее...

@темы: RSC, "Ричард II", Энтони Шэр, Шекспир, Дэвид Тэннант

---

03.04.2016 в 22:26

Пишет  nashbrik:

Sex, drugs and glam rock
Дочитала книжку Висконти, погрузившись на пару недель в лихие 70-е. Что говорится, "были люди в наше время". С одной стороны, узнавая "из чего было приготовлено блюдо" напрочь отбивает аппетит, с другой стороны - это уже совсем другие песни! и можно послушать заезженный до дыр альбом "как в первый раз", чем я теперь с радостью и займусь Нет, серьезно, вот так живешь себе последние 13 лет и вдруг обнаруживаешь, что "Варшава" начинается с нот "до-ре-ми". ДО-РЕ-МИ, Карл! это дыхание богов, это колебание времени и пространства под названием "Варшава" начинается, блин, с первых трех нот до-мажора. Ну, это конечно, вишенка на торте. Главным тортом для меня же было откровение, что большинство текстов Боуи писал на коленке за пять минут до окончания звукозаписи под нетерпеливое сопение Тони. Что хотел сказать аффтар, говорите? Я счастливо наслаждалась чтением книжки, бессознательно оттягивая последнюю главу, потому как я догадывалась, что смогу там прочесть. В общем, я была конечно же права и обрыдалась снова в сопли.

"I feel certain he’s warming up for another solo album. I don’t care if it’s with me or another producer; like the rest of his fans I just want to hear more David Bowie albums in the future."

С тех пор они записали целых два новых альбома. I feel certain, мистер Висконти, like the rest of his fans...

@темы: Дэвид Боуи, Впечатления

---

Сегодня свой День Рождения празднует Роберт Дауни-младший!!!

@темы: Роберт

---

В Hollywood Reporter отзыв на "Ричарда II", сыгранного на сцене BAM. www.hollywoodreporter.com/review/david-tennant-... с еще двумя новыми фотографиями

На английском языке:

'Richard II': Theater Review
3:00 PM PDT 4/3/2016 by David Rooney




Sam Marks and David Tennant in 'Richard II'
Courtesy of Richard Termine


Not every jewel in the crown sparkles equally, but the overall effect impresses. TWITTER


David Tennant makes his U.S. stage debut as the doomed monarch in the opener of the Royal Shakespeare Company's 'Henriad,' presented under the banner 'King and Country.'
Despite the solemn beauty and stillness of its audaciously drawn-out prologue, with three sopranos singing ethereal sacred music while a widow kneels in grief over her slain husband's funeral casket, Royal Shakespeare Company artistic director Gregory Doran's staging of Richard II is most notable for the supple playfulness of David Tennant's performance in the title role. An extravagant monarch as capricious in his rulings as in his seesawing mood swings from airy self-deification to sinking self-doubt, Tennant's narcissistic king flounces about the stage in long ginger tresses and flowing brocade robes, looking part-Jesus and part-Florence Welch. This is a man too stuck inside his own pretty head to govern.

Your appreciation for this fascinating if uneven production will depend on where you stand with Tennant's knowingly mannered take on the role. But few will get to judge given that the 10 New York performances of the play — the first part of the Henriad, presented here as King and Country: Shakespeare’s Great Cycle of Kings — sold out before opening. Either way, the U.S. stage debut of the brilliant Scottish actor known to American television audiences as the space- and time-traveler in Doctor Who, the brooding detective in Broadchurch or the supervillain in Jessica Jones doesn't disappoint. He has played this role on and off since 2013, after starring in an acclaimed RSC Hamlet five years earlier.

Tennant is in no hurry to reveal the pathos of his king, who underestimates the threat of the rebellion building against him, placing delusional trust in his beloved English soil to repel his enemies or in God to blight them with pestilence. Even when he finally exposes the vulnerability beneath the bored haughtiness, expressed in verse that trips off the actor's tongue with marvelous spontaneity, the character's tragedy remains somewhat muted.

In an affecting scene that heralds the drama's transition of power, Richard acknowledges that his days as king are numbered. He attempts to stick the crown on the head of his handsome cousin Aumerle (Sam Marks) before locking him in a long and tender kiss as they sit alone on a gauntlet. The unequivocal suggestion that repressed sexuality is another part of this effeminate Richard's identity crisis is of course not new. Aspects of Doran's take on the play echo that chapter in the BBC's Hollow Crown series, with Ben Whishaw in the role, particularly in the Christ-like imagery of the later scenes, which take their cue from Richard's own perception of himself. Having Aumerle — and not Exton, as in the text — wield the dagger that kills the fallen king adds another layer of intimacy to the sorrow.

Richard's most memorable speeches come late in the play. Among them is his melancholy, history-spanning reflection on the "death of kings," and his mocking deposition, when he reluctantly relinquishes the throne to his cousin, Henry Bolingbroke (Jasper Britton), back from being banished at the start of the play. There's inspired mischief in the way Tennant summons Henry like a dog to fetch the crown, or rattles off the terms of his abdication like a petulant child reciting verse. But there's also poignancy in his assertion that he will give up the title and trappings of his office though not his grief. The emptiness that descends as he ponders what's left of him is haunting, notably in the mirror scene, in which Richard is surprised to find that the blows he's been dealt haven't aged him. The sad irony of the character is that he only seems to start caring about being king once he's been "unkinged."



David Tennant in 'Richard II'

Tennant is at his mercurial best in these scenes, which are also where the production summons full strength. The weightier interiority of his performance as events progress to Richard's imprisonment and murder marks a meaningful change from his effete arrogance and insensitivity earlier. For instance, when he shrugs off the death of his chiding uncle, John of Gaunt (Julian Glover), before swiftly appropriating his wealth to finance the war against Ireland. Richard II doesn’t match the juicy intrigue or propulsive action of some of the other history plays, despite its beheadings, betrayals and climactic regicide. But Doran delineates Shakespeare's depiction of unfit leadership and misused power with subtlety and intelligence.

Not every aspect of the production is as sharp. While Britton may be saving his fire for the two parts of King Henry IV that follow, he makes a stolid, uncharismatic royal usurper here. The casting choice seems to favor the gravitas of age and accumulated experience that comes later, rather than this more youthful period. However, Britton's stony-faced aloofness throughout Richard's farewell antics is persuasive, showing that he sees through the deposed king's posturing with his cutting takedown, "The shadow of your sorrow hath destroyed/The shadow of your face."

Doran overstates the contrast separating greasy-haired Henry and his brawny thugs — the Earl of Northumberland (Sean Chapman), his strapping son Harry Percy (Matthew Needham) and Willoughby (Andrew Westfield) — from coyly preening Richard and his foppish "flatterers," Bushy (Martin Bassindale), Bagot (Nicholas Gerard-Martin) and Greene (Robert Gilbert). It's amusing to see this trio whispering conspiratorially in the king's ear in early court scenes, or applauding his put-downs like a mean-girl clique. But it does seem like pandering for laughs.

The women are also weak, not helped by a drama that already marginalizes them. As Richard's queen, Leigh Quinn looks lovely but finds not much poignant dimension in a character that comes across here as just a loyal beard. Sarah Parks already seems to be warming up to play coarse tavern keeper Mistress Quickly in the Henry plays; her Duchess of York pleads with Henry to spare her treasonous son's life like a pantomime dame begging naughty favors. And while it's a pleasure to see distinguished veteran Jane Lapotaire on a New York stage, her Duchess of Gloucester, widowed before the action begins, seems dotty and distracted. Her garbled delivery often becomes unintelligible, taking the sting out of her seething wish for vengeance.

By way of compensation, the troupe's two most seasoned males couldn't be better. Glover's John of Gaunt is a nobleman of deep integrity, whose failing health prompts him to let loose a tirade of anger about the flagrant mismanagement of the king and his cronies. Similarly exasperated by the younger generation's failings is the terrific Oliver Ford Davies' crotchety Duke of York, torn in his loyalties between his nephews Richard and Henry, and willing to send his own son, Aumerle, to his death for plotting against the king. Marks also makes a strong impression in that conflicted role, his flood of tears at Richard's downfall indicating genuine love.

But the commandingly eccentric center of the production is Tennant, even after Richard's death, when he ascends on the gauntlet while the newly crowned Henry casts a timorous look in that direction. In terms of the physical staging, there's also much to admire, particularly in designer Stephen Brimson Lewis' sparing use of video elements on a shimmering scrim curtain to suggest different 14th century settings. The play looks simultaneously austere and majestic on the Harvey Theater stage, with its imposing height and atmospherically distressed proscenium and boxes. It lays expert groundwork for the rest of Doran's ambitious project.

Venue: BAM Harvey Theater, Brooklyn
Cast: David Tennant, Leigh Quinn, Julian Glover, Jasper Britton, Oliver Ford Davies, Sarah Parks, Sam Marks, Jane Lapotaire, Christopher Middleton, Martin Bassindale, Nicholas Gerard-Martin, Robert Gilbert, Simon Thorp, Jim Hooper, Keith Osborn, Sean Chapman, Matthew Needham, Simon Yadoo, Andrew Westfield, Emma King, Evelyn Miller, Joshua Richards, Obioma Ugoala, Daniel Abbot, Dale Mathurin
Director: Gregory Doran
Playwright: William Shakespeare
Set & costume designer: Stephen Brimson Lewis
Lighting designer: Tim Mitchell
Music: Paul Englishby
Sound designer: Martin Slavin
Movement director: Michael Ashcroft
Fight director: Terry King
Presented by Brooklyn Academy of Music, Royal Shakespeare Company, Ohio State University

@темы: RSC, "Ричард II", Шекспир, Дэвид Тэннант

---

@темы: Дэвид Боуи

---

Прогноз погоды выглядит угрожающим.

@темы: Вести из дворницкой

---

Отсюда: vk.com/dt_book?w=wall-82374227_1932

Shakespeare. The Books
Сегодня в 6:03
Внезапное. Участница проекта Hamlet. The Book из Америки, Александра SZ поделилась с нами в фейсбуке: "Всем привет! Поймали сегодня Дэвида на Комик Коне в Ст. Луисе, штат Миссури и попросили подписать Гамлета нашего проекта! Он книгу узнал и похвалил. Вот, что получилось:"

www.facebook.com/photo.php?fbid=101547924983861...




детали: "С удовольствием. Это был очень короткий разговор, т.к времени у Дэвида было очень мало. Я подала ему первый том Гамлета на подпись и сказала: "I hope this looks familiar." На что он ответил: "It does! Were you one of those who put this together?" На что я честно ответила, что помогала исключительно материально Дэвид сказал: "Great project, thank you!" И собственно на этом все, так как сзади уже торопили следующие желающие получить автограф Я дико извиняюсь за пунктуацию прямой речи, я осознаю, что скорее всего использую смесь русского и английского правописания."

@темы: Фан-арт, "Гамлет", Шекспир, Дэвид Тэннант, Пересечения

---

Кликабельны

vbartplace.tumblr.com/post/112374330585/in-cele...

harbek.tumblr.com/post/108683748283/free-worldw...

@темы: Фан-арт, Дэвид Тэннант

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"Ричард II" 01.04.16. Нью-Йорк

О спектакле 1.04.2016 в Нью-Йорке

Из твиттера Сэма Маркса ( twitter.com/SammySamMarks )

Кликабельно

Sam Marks @SammySamMarks 9 ч.
Press night of #RichardII at the stunning @BAM_Brooklyn.
Overwhelmed to be here in this beautiful @TheRSC production


И фото с поклонов (отсюда: www.facebook.com/wanda.rodriguez.925 по наводке vk.com/dt_asylum )

Кликабельно

В качестве добивания: Джаспер Бриттон за кулисами спектакля "Ричард II" (к сожалению, сейчас этой страницы в твиттере нет... осталось только скопированное фанатами runecestershire.tumblr.com/post/142105971656/sh...

и какие письма от своих подданых получает потом славный король наш Генрих (особенно хороша матюгальная приписка от руки, народ резвится; ну и королевский ответ в соцсети не заставил себя долго ждать) - твиттер Бриттона twitter.com/jasper_britton/status/7079053066097...
Открывать осторожно - выражения 18+ Размер картинки тоже приличный

Fukkin Percy Hotspur sent me a fukkin letter from Hong fukkin Kong:


Реквизит

+

Отсюда: vk.com/dt_asylum?w=wall-64483458_64198

DAVID TENNANT ASYLUM
Сегодня в 1:31
#DTNEW_photo Труппа Королевской Шекспировской Компании (RSC) во главе с художественным руководителем театра Грегори Дораном осматривает Первое Фолио Уильяма Шекспира в Rockfeller Center.

Источник: instagram.com/christiesinc/

@темы: RSC, Ну очень тонкий британский юмор, "Ричард II", Шекспир, События, Дэвид Тэннант

---

Чёртово Первое апреля! Новости читать невозможно!

@темы: Впечатления

---

С фейсбучных полей принеслось:


Vilma Sunshine Perez
4 ч ·
I exchanged my far away ticket to a first row ticket and paid for the balance. It was a pretty penny,I tell ya, but SO SO worth it!!!! The play was wonderful and David was Spectacular! He left nothing more to be desired, except perhaps meeting him in person. I know I wasn't supposed to, but I snapped some quick pictures. How could I not, being 6 feet away from him?!




Это 24 марта в ВАМ.
Да, качество не ах, зато я вижу мизансцену. (Ох, народ! С первого ряда щелкает!!!)

Отсюда: www.facebook.com/events/223250351346399/2579996...

@темы: RSC, "Ричард II", Шекспир, Дэвид Тэннант

---

The Fat Knight Rises: sir Antony Sher interviewed by Pat Reid

Отсюда: www.dtbooks.net/2016/03/the-fat-knight-rises-si...

The Fat Knight Rises: sir Antony Sher interviewed by Pat Reid | Перевод на русский


С удовольствием представляем вам перевод интервью сэра Энтони Шера, которое он дал главному редактору Shakespeare Magazine Пэту Рейду, текст вышел в седьмом номере журнала в прошлом году. Спасибо Юлии Гавриловой! О Фальстафе, Уилли Ломане, Грегори Доране и RSC. Инджой.

Read in English: issuu.com/shakespearemagazine/docs/shakespeare_...

Кликабельно

Фальстаф. Рисунок сэра Энтони Шера

Одной из примечательных шекспировских постановок прошлого года в Британии стали спектакли "Генрих IV" части 1 и 2 Грегори Дорана, в которых Фальстафа сыграл партнер режиссера сэр Энтони Шер. Актерский дневник и рисунки вышли в виде книги "Год толстого рыцаря", которая стала откровенным и чрезвычайно интересным отчетом о эпичном театральном приключении.


Явление толстого рыцаря

Автор: Пэт Рейд
Перевод: Юлия Гаврилова (vk.com/sodade), специально для www.dtbooks.net


ПР: Когда читаешь "Год толстого рыцаря", начинаешь осознавать, каким это было вызовом. Ведь вы практически только на последней странице позволяете себе сказать: "Я это сделал. Фальстаф мой".

ЭШ: Просто Фальстаф никогда не был ролью моей мечты. Она просто не попадала в поле зрения, так что от меня потребовалось чудовищное умственное усилие, чтобы взяться за нее, чтобы решить, вообще стоит ли мне пытаться. И когда я решился, я все равно в каждой сцене сталкивался с вызовом: получается у меня или нет? Я думаю, я понял, что все в порядке, задолго до последней страницы, я знал, что у меня получается и это работает, но это правда заняло много времени.

ПР: Я ошеломлен внушительным списком приготовлений, которые вы сделали, прежде чем начать репетиции: академические исследования, исторические, физическая подготовка, изучение алкоголизма...

И вы все это время делали наброски и записывали и даже зарисовывали свои мысли. Это нормально для вас, когда вы беретесь за шекспировскую роль?

ЭШ: Есть такие роли, где всё, что от тебя на самом деле требуется - это вложить в неё душу и сердце. Исследование материала не будет иметь особого значения. Это, например, роль, которую я играю в настоящий момент - Уилли Ломан в "Смерти коммивояжёра". Наверное, я мог бы многое раскопать о том, что значило быть коммивояжёром в Америке 40-х годов. Но это не повлияло бы на саму игру, поскольку речь здесь идёт о человечности, и я просто привношу в эту роль свою собственную человечность. Но для некоторых ролей - и Фальстаф, безусловно, одна из таких - требуется огромная дополнительная работа.

Эти пьесы - любовное послание, адресованное былой Англии. Не Англии времён Генриха IV, но Англии времён Шекспира.


ПР: Меня очень заинтересовали некоторые трактовки Фальстафа, которые так и не были приняты к постановке. Например, идея представить его ветераном войны во Вьетнаме... Как Вы решаете для себя, как трактовать роль и над чем не стоит работать дальше?

ЭШ: Хорошие и плохие задумки порой так тесно соприкасаются, что их сложно отличить друг от друга. Классическим примером такого выбора для меня стала роль Ричарда III в постановке RSC 1984 года, когда нам пришла идея, чтоб Ричард был на костылях. Было трудно решить, то ли это превосходная идея, то ли, наоборот, провальная. Я экспериментировал на репетициях, консультировался по поводу уместности костылей с режиссёром, с художником по костюмам. Это здоровая часть творческого процесса, когда можно попробовать что-то новое, обсудить это с коллегами и в конце концов сказать: "Нет, это плохая идея" или наоборот "Да, это рискованно, немного страшно, но может здорово сыграть, давайте так и сделаем". Фальстаф как ветеран-вьетнамец пришёл к нам в голову, когда мы с Грегом подумывали поставить "Генрихов" с современными костюмами. Но в итоге мы решили, что не стоит. Всё-таки эти пьесы - это наше признание в любви к старой Англии. Грег всегда подчёркивает, что мы говорим не об Англии Генриха IV, а о Елизаветинской Англии - времени, когда творил Шекспир. Именно этой идеей мы прониклись и остались верны ей.

ПР: Сложно говорить о Фальстафе, не упоминая его комплекцию. Он толстый. Его исполнителям приходится носить костюм с накладками, придающими дополнительный вес, и постоянно помнить об этом. Не говоря уже о болях в спине.


Рисунок сэра Энтони Шера

ЭШ: Все игравшие Фальстафа носят подобный костюм. Даже Орсон Уэллс - сам по себе очень крупный мужчина. В своём фильме о Фальстафе "Полночные колокола" он тоже использовал накладки. Хотя, может, он тем самым льстил себе, что сам по себе он так уж и толст. Я придерживаюсь того же мнения - для роли Фальстафа необходим такой, как я его предпочитаю называть, телесный костюм. Всё зависит от того, как его изготовили. Существуют специальные очень лёгкие материалы, благодаря которым он не кажется такой тяжёлой ношей. Но обсуждая этот вопрос с нашим дизайнером Стивеном Бримсоном Льюисом, я услышал от него, что если мы хотим добиться от костюма эффекта естественности, то его всё-таки придётся местами утяжелить, чтобы он точно следовал за движениями тела, как если бы оно было тучным от природы. Плюс в битве при Шрусбери Фальстаф дополнительно прибавляет в весе - за счёт доспехов. Поэтому у меня нет другого выхода, кроме как терпеть. Мы всё-таки немного уменьшили вес костюма после консультации с врачом-ортопедом по поводу моей спины, но он по-прежнему, конечно, доставляет огромный дискомфорт. Я очень сильно потею на каждом спектакле и так устаю под весом костюма, что в перерывах между сценами мне приходится сидеть и отдыхать. Для меня даже поставили специальное кресло по ту сторону сцены.

ПР: А Вы, вдобавок ко всему, ещё и начали худеть.

ЭШ: По иронии судьбы, я случайно открыл новый способ похудеть - диету Фальстафа. Если на Вас тяжёлый костюм, а так же дополнительный груз ответственности за такую большую и знаковую роль, Вы стремительно начинаете убавлять в весе. Но примерно через год я перестал терять вес и даже удивился тому, как моё тело приспособилось к этой ситуации и новым для себя условиям.

ПР: Ваша книга - очень смешная. А над историей о газах, выпущенных на воспитательницу детсада, я хохотал так, что думал, надорву себе что-нибудь.

ЭШ: Театр - сложная вещь, и можно начать относиться к нему очень серьёзно. Но всё же в реальной жизни на репетициях и за сценой постоянно происходит что-то забавное, и это очень важно уловить.

ПР: Вы очень живо интересуетесь абсолютно всеми, кто задействован в постановке. Вы всегда делаете зарисовки: художественные и словесные. Ваши описания работы над спектаклем, постановочного процесса и всех многочисленных членов команды получаются очень живыми.

ЭШ: Очень важно, чтобы читатели понимали, какое множество людей занято в постановке. Зрители видят только тех, кто на сцене, но за сценой так же трудится огромное количество людей. От режиссёра, его помощников и техперсонала до тех, кто работает в офисах. RSC - это огромная организация, где люди занимаются не только постановкой спектаклей, но и их рекламой, продажей билетов. Это очень масштабная деятельность.

ПР: От Фальстафа - к Уилли Ломану. "Стираете" ли Вы с себя предыдущую роль, или немножко Фасльстафа остаётся в Вас и в следующей роли?

ЭШ: Нет, роли между собой никогда не перекликаются. Мои роли точно. Спектакль подходит к концу - и я выхожу из образа. В этот раз я, правда, не могу отложить роль совсем в долгий ящик, поскольку мы ещё будем играть возрождённые спектакли о Генрихах, но обычно я никогда не впадаю в зависимость от роли. Хотя у Фальстафа и Уилли всё-таки есть кое-что общее - они оба сказочники. Они оба живут в собственных фантазиях, в придуманном мире. Но даже в этом аспекте это две совершенно разные пьесы.

Что любопытно, Алекс Хассел, который играет принца Хэла в "Генрихах", также играет моего сына Биффа в "Смерти коммивояжёра", и между Уилли и Биффом складываются очень непростые взаимоотношения. Но они, скорее, напоминают отношения Хэла с его реальным отцом, королём Генрихом IV, чем с Фальстафом, заменившем ему отца.

ПР: Вы упомянули, что "Генрихи" - своего рода объяснение в любви Шекспировской Англии. Ваша книга читается как объяснение в любви Грегу, Стратфорду, наконец, самому Шекспиру. На протяжении всей книги Вы никогда не забываете о Шекспире.


Фальстаф и турок-Грегори. Рисунок сэра Энтони Шера

ЭШ: Я действительно невероятно привязан к Королевской Шекспировской Компании и очень сильно её люблю. Многие годы моей карьеры связаны именно с этим местом, здесь я приобрёл богатый и уникальный опыт. Мне очень повезло сыграть и великих персонажей Шекспира, и других классических персонажей, т.к. RSC ставит и драматургов времён короля Якова I. И, так уж сложилось, что мой партнёр Грег в итоге стал художественным руководителем компании. Вот так очень красиво замкнулся круг. Человек, которого я люблю, возглавляет компанию, которую я люблю.

ПР: Не могу не спросить Вас о "Генрихе IV, ч.2". Вы долго карабкались и покорили Эверест - чтобы обнаружить, что за ним, оказывается, есть ещё одна гора, которую тоже предстоит покорять. Как известно, вторая часть - особенно сложная пьеса.

ЭШ: Это совершенно другая и гораздо более сложная пьеса, и работа над ней далась нам гораздо труднее. Я думаю, что в конце концов у нас получилось, и я очень горжусь тем, как мы боролись с её трудностями и, в итоге, справились с ними. Но, я считаю, что лучше всего эта пьеса срабатывает, когда мы играем блоком Часть I и Часть II за два дня, и вы точно знаете, что обе части марафона будет смотреть одна и та же аудитория. Когда вы одолеваете с обеими пьесами всю дистанцию, когда история рассказана от начала и до конца, вот тогда Вторая Часть раскрывается по-настоящему. Обостряется восприятие того, насколько мрачным всё становится, и под стать этому настроение зрителя меняется на печальное, меланхоличное.

И, конечно же, путь, который Хэл и Фальстаф проходят вместе в обоих пьесах, заслуживает отдельного внимания. Если в начале первой части мы видим их абсолютно закадычными приятелями, то в конце второй части Генрих фактически изгоняет Фальстафа. Это блистательный, великолепный и вместе с тем тяжёлый и горький путь, которым с ними следуют и актёры, и зрители.

ПР: В процессе работы над "Генрихами" между Вами и Алексом Хасселом установилась очень мощная связь.


Сэр Энтони в роли Фальстафа и Алекс Хассель
в роли принца Хэла в постановке "Генрих IV", часть первая Грегори Дорана, 2015

ЭШ: В некоторых пьесах существуют такие взаимоотношения, которые можно назвать подарком судьбы. Такими я могу назвать отношения с Харриет Уолтер - сейчас мы играем в "Смерти коммивояжёра", а до этого вместе играли в "Макбете". Когда удаётся узнать друг друга настолько близко, как будто вы реально муж и жена. Другой пример такого союза - Фальстаф и Хэл, когда подобная химия удивительно раскрепощает, вам легко вместе, и публика подсознательно очень хорошо это чувствует.

ПР: Между вами двумя на сцене происходит нечто совершенно особенное.


Алекс Хассел, Хэрриет Уолтер, Энтони Шер, Сэм Маркс
в постановке "Смерть коммивояжера" Грегори Дорана, 2015

ЭШ: Однажды на репетиции мы с Алексом сделали великое открытие, когда заново открыли для себя эпизоды, где наши персонажи оскорбляют друг друга, и им это нравится, для них это увлекательная игра, их цель - рассмешить друг друга, сказав ещё более оскорбительные слова. Такие вещи открываются только тогда, когда работаешь с актёром, с которым комфортно вариться в одном котле.

ПР: Вы - один из очень немногих ныне живущих актёров, включённых в новую книгу Стэнли Уэллса "Великие Шекспировские Актёры". Мои поздравления!

ЭШ: Большое спасибо. Стэнли Уэллс оказал огромное влияние на RSC, и будучи членом компании, и в качестве консультанта, поэтому я с удовольствием прочту эту книгу. Это великая часть нашей истории и подарок судьбы, что ведущий специалист по Шекспиру, мирового уровня, живёт непосредственно рядом с нами, в Стратфорде.

ПР: Вы уже задумывались о том, что станет Вашей следующей шекспировской ролью?

ЭШ: В следующем году Грег как режиссёр планирует поставить "Короля Лира". А кроме него я всех, кого мог, пожалуй, уже сыграл. Я очень сожалею, что так и не сыграл Гамлета. Это полностью моя вина. Я вырос, свято веря, что Гамлет должен быть высоким светловолосым красавцем, как в фильме Лоуренса Оливье, и потому бы полностью уверен, что эта роль не для меня. Хотя, конечно же, другие актёры, такие как Саймон Рассел Бил, потом с успехом доказали, что Гамлет может быть любым и его внешность не имеет значения. Я очень сожалею, что был так глуп, когда думал иначе.

ПР: Кровь, пот и слёзы Генрихов... Скажите, оно того стоило?

ЭШ: Абсолютно и безусловно ДА. Ведь на моём месте мог с лёгкостью оказаться кто-то другой, поэтому я несоизмеримо благодарен. Такой уникальный опыт я не упустил бы ни за что на свете.

Читайте интервью в журнале Shakespeare Magazine онлайн: issuu.com/shakespearemagazine/docs/shakespeare_...


И еще парочка рисуночков Шера. Дэвид Теннант и Грегори Доран на выставке его работ.







Купить книгу с рисунками Шера можно тут: www.amazon.co.uk/Characters-Paintings-Drawings-...

А книгу "Год толстого рыцаря" тут: www.rsc.org.uk/shop/category/78f2e34a-c440-4a65...

@темы: RSC, Энтони Шэр, Грегори Доран, Шекспир, Дэвид Тэннант

---

Gregory Doran: Is Shakespeare Chinese?

Отсюда: www.dtbooks.net/2016/03/gregory-doran-is-shakes...

Gregory Doran: Is Shakespeare Chinese? The Richard Dimbleby Lecture | Перевод на русский


Наконец-то! Мы рады сообщить, что мы закончили перевод очень важного для нас текста. И - вуаля! Вот вам лекция "Ричарда Димблби" Грегори Дорана, прочитанная 16 марта 2016 года. Лекция называется "Китаец ли Шекспир?" - но она вовсе не про китайцев (ну, немножко про них, как и про всех нас). В первую очередь она про Шекспира.
Мы от себя просто обязаны добавить - осторожней! Грегори Доран обладает редкой способностью влюблять в Шекспира всех в радиусе километра... или больше. Просто невозможно не увлечься Шекспиром, когда видишь (и и слышишь, и смотришь спектакли, и читаешь) человека, который посвятил ему жизнь, который с такой страстью о нем говорит.


Грегори Доран в небоскребе "Шард", на лекции Ричарда Димблби 16 марта 2016 года

Эта лекция, в которой Грегори сконцентрировал весь свой опыт, свою любовь и свое отношение к Шекспиру (и миру), - это фактически манифест и для нас. Потому что именно поэтому мы полюбили театр, Шекспира и да, мы очень сильно полюбили Грегори Дорана. И ровно то же мы стараемся транслировать в меру наши сил на русском языке. Это все выражается одним словом - гуманизм.
Да. И еще одна радость была связана с этим переводом. Нам неоценимую помощь оказала Юлия Гаврилова - надеемся, теперь мы можем назвать ее частью команды! Просим любить и жаловать. Во время лекции Грег процитировал добрую половину шекспировских пьес. Мы брали отрывки в переводах, которые лучше всего передают смысл (Пастернак, Лозинский, Щепкина-Куперник и многие другие). Смотрите лекцию на youtube (включайте субтитры - выбирайте русские), качайте английский или русский текст (там есть куски, которых нет в лекции, плюс примечания). Вдохновляйтесь Шекспиром.

Read more on RSC site: www.rsc.org.uk/news/gregory-doran-gives-the-ric...
Download pdf in English: cdn2.rsc.org.uk/sitefinity/other/greg-doran-dim...
Watch lecture on BBC site: www.bbc.co.uk/programmes/b07474wx
Скачать текст на русском в pdf, перевод Анастасии Королевой и Юлии Гавриловой: yadi.sk/i/-NY60eRCqZ7fe


Включите субтитры на youtube

Еще одно предварительное замечание. Грег очень очевидно волнуется все 50 минут своего выступления. И это объяснимо - потому что это, похоже, первый раз, когда Грег так открыто и публично говорит о своей сексуальности, и своих чувствах к Энтони Шеру, и о своих переживаниях, связанных с болезнью отца и других личных эмоциях.

* * *

Вступление Дэвида Димблби, сына Ричарда Димбли, в честь которого проводится ежегодная лекция.

…«Рай для дурака», «с жиру беситься», «и след простыл»... Шекспир изобрел все эти фразы, которые мы все используем сегодня, и более того — он уловил то, как мы себя ведем, то, как мы думаем о других, то, как мы думаем сами о себе, и не только здесь, в Британии, но почти по всему миру.
Добро пожаловать на лекцию Ричарда Димблби 2016 года. Я рад вас приветствовать тут, я надеюсь, вы проведете прекрасный вечер и получите удовольствие от лекции.
Мы в «Шарде», самом высоком здании западной Европы, у нас здесь захватывающий вид на сорок миль — весь Лондон и пригороды, и отсюда вы вообще-то можете видеть на Бэнксайде реконструкцию театра «Глобус», в котором, вероятно, играл сам Шекспир, и который теперь ежегодно посещают тысячи зрителей.
Именно о Шекспире мы сегодня будем говорить в связи с 400-летней годовщиной его смерти. Я собираюсь послушать одного из великих постановщиков Шекспира нашего времени.
Мальчиком он посмотрел в Стратфорде-на-Эйвоне «Как вам это понравится» со своей мамой, и по дороге домой он сказал ей: «Вот чем бы я хотел заниматься!», и он добился этого.
Он, по его словам, помешан на Шекспире. Он присоединился к труппе в 1987 году, как актер, позже он стал режиссером и наконец, три года назад — главой RSC.
Сегодня у нас наша ежегодная лекция в честь моего отца, который был одним из пионеров вещания пятьдесят лет назад, и за эти годы множество выдающихся людей из разных сфер человеческих достижений побывали здесь — юристы, ученые, экономисты,
политики и люди искусства, как сегодня.
Название сегодняшней лекции — «Китаец ли Шекспир?» Не то, чтобы я собирался отвечать на этот вопрос, я оставлю это право художественному руководителю Королевской шекспировской труппы Грегори Дорану.


Грегори Доран. «Китаец ли Шекспир?»

«Внимайте все!»
Это определенно самая захватывающая первая строка во всех шекспировских пьесах — Молва, представитель хора в «Генрихе IV», части второй, призывает зрителей открыть их слух.
«Внимайте все!»
Дамы и господа, от вашего внимания не могло утаиться, что этот, 2016, год – год 400-летия со дня смерти Уильяма Шекспира, и я счастлив, что меня удостоили чести прочитать лекцию Ричарда Димблби в этот великий юбилейный год.
Как это случилось, что его слова до сих пор резонируют и обладают властью захватывать вас, и что его философия имеет значение спустя столетия?

Бен Джонсон обращался к своему приятелю-драматургу «мой добрый Шекспир», и я отдаю себе отчет, что сегодняшняя лекция абсолютно субъективна. Это «мой» Шекспир. Это человек, чьи работы мне выпало счастье режиссировать на протяжении почти всей карьеры в Стратфорде-на-Эйвоне.

Я только что вернулся из Китая, где RSC показывала обе части «Генриха IV» и «Генриха V». Труппа впервые в истории посетила народную республику с актерами, играющими наш основной репертуар, и впервые в истории в Китае исполнялся этот цикл пьес.
Мы очень беспокоились, как они воспримут одну из самых неприступных цитаделей английской истории. Не было бы менее рискованным привезти «Ромео и Джульетту» или «Венецианского купца», — эти пьесы хорошо известны в Китае, и сцена суда в «Купце» изучается школьниками по всей этой огромной стране.
Был момент во время технических репетиций в Пекине, когда я вдруг подумал, что наверное, мы с ума сошли, когда повезли на гастроли эти три пьесы, которые китайцы раньше никогда не видели.
Мы слышали тревожные истории о китайских зрителях, — потому что они ведут себя не так, как зрители в Стратфорде-на-Эйвоне: они болтают, могут встать и уйти спустя 40 минут после начала, или просто пишут спектакль на свои айфоны и, даже хуже, — билетеры пронзают зрителей зелеными лазерными лучами, к счастью, безуспешно.
Будут ли они следить за историей? Будут ли субтитры достаточно точными?
В первый вечер в Пекине я почти не дышал: нам предстояло понять... но я к этому еще вернусь.

Шекспир был ключом на протяжении всей моей жизни.
В целом в жизни человека, может, и семь действий (аллюзия на монолог Жака из «Как вам это понравится»), но мне кажется, что на жизненном пути каждого есть три стадии, связанных с Шекспиром.
Сначала тебя ребенком захватывают его истории, рассказы о феях и ведьмах, кораблекрушениях и убийствах, битвах. Он — не кто иной, как величайший из мировых рассказчиков.
Я впервые услышал Шекспира на пластинке «сорокопятке» с музыкой Мендельсона к «Сну в летнюю ночь», которая прилагалась к коллекции пластинок с Бетховенскими симфониями «Ридерс Дайджеста» — их заказал мой отец.
Мне было где-то восемь лет, и я полностью погрузился в этот магический лес фей под Афинами: там был ревущий Основа, дудящий в дудку, и в струнном глиссандо можно было представить фей, стремительно бегущих по лесу, как листья, которые несет по траве вечерний ветерок.


Мендельсон. "Сон в летнюю ночь"

Музыка перемежалась отрывками из пьесы. И Пак, который звучал для меня как Микки Маус, сказал: «Мне сорока минут вполне довольно, чтоб землю опоясать». Я был потрясен. Мой папа был ученым, и он мне рассказывал, что как раз перед тем как я родился, спутник запустил космическую гонку, обогнув земной шар за полтора часа. Ого! Пак был в два раза быстрее спутника!
Когда ты вырастаешь, после историй, наверное, именно язык Шекспира отравляет тебя на следующей ступени твоей растущей одержимости.
Фрэнк МакКурт, автор «Праха Анджелы», рассказывал, как он, еще мальчиком, в Лимерике, в тридцатые годы слег от брюшного тифа и попал в больницу, и единственное, что у него было для чтения — это том Шекспира. И это чтение, говорит он, было… «словно у тебя во рту были бриллианты». И это ровно то же самое, что чувствовал я.
Я начал ставить шекспировские пьесы и играть в них с 13 лет.
И мне повезло попасть в иезуитский колледж в Престоне в Ланкашире, где каждый год ставили в осеннем семестре шекспировскую пьесу. Это была школа для мальчиков, а моя сестра-близнец пошла в монастырскую школу через дорогу, на площади Уинкли. Но девочкам в пьесах играть было нельзя. Так что, когда мне исполнилось 16, я сыграл свою первую леди Макбет.
Я почувствовал себя раскрепощенным, играя ее.

Каждый вечер я выгуливал нашего карн-терьера вниз по тропинке вдоль небольшого ручья, который тек мимо полей к солевым болотам в устье реки Риббл. Летучие мыши бесшумно проносились под деревьями у меня над головой, и по мере того, как сгущались сумерки, я разучивал ее реплики вслух. «Слетайтесь, духи смертельных мыслей, извратите пол мой...» К счастью, это слышали только коровы. Но эти слова, такие преступные, такие дерзкие, такие волнующие для молодого человека, борющегося со своей сексуальностью, как-то внушили ему раскрепощенность.
Затем в нашу школу приехала с шотландской пьесой гастролирующая труппа. Она была не слишком хороша. Когда Макбет воскликнул: «Что вижу я перед собой? Кинжал!», — ведьмы спустили пластиковый кинжал на рыболовной леске перед его лицом. И они изменили сцену с Сейтоном:

- Тук-тук.
- Кто здесь?
- Том.
- Какой Том?
- Tom-orrow and tom-orrow and tom-orrow…

Но хуже всего для меня было, — а я по понятным причинам чувствовал себя собственником леди М., — в ее реплике

«Сгустите кровь мою,
Замкните входы и пути раздумью,
Чтоб приступы душевных угрызений
Не потрясли ни замысла»,
— актриса изменила слова «душевных угрызений» на «ужасы» — «приступы ужасов».

Но это даже не ложилось в ритм!
И хотя я с трудом представлял, что такое вообще «угрызения совести», но мое шестнадцатилетнее я слышало слово, которое взрывалось презрением к убогим моральным принципам.
Сам Шекспир лишь однажды использовал это слово, так что, вероятно, он его изобрел. Но оно щипалось и шипело во взрывных согласных звуках 'с', 'p' и 'ti' Compunctions! В звуке отражался смысл... А в horrid этого не было, чувиха!
На встрече после шоу я, со всем праведным негодованием обиженного подростка, протестовал!
Когда я ставил пьесу с Херриет Уолтер в роли Леди Макбет почти четверть века спустя, в вечер премьеры я дал ей мою фотографию в роли. Как она призналась, это было самое странное предпремьерное указание режиссера в ее жизни.

Я присоединился к RSC как актер в 1987 году.
Моей первой ролью в «Венецианском купце» был Саланио, известный, как один из «салатов». Это парочка сплетничающих паразитов, которые крутятся вокруг Антонио, собственно, венецианского купца.
Антонио одержим любовью к молодому золотоискателю Бассанио.
Салаты видят неразделенную любовь Антонио и Саланио (моя роль) передает его боль с пронзительной простотой, говоря:
«Он любит жизнь из-за Бассанио только».

Так вышло, что я чувствовал абсолютно то же самое. Я тоже влюбился (в Шейлока, так уж получилось) и я осознал, что я достиг второй стадии в этом продолжающемся путешествии с Шекспиром: когда ты поверить не можешь, что он говорит то, что ты думаешь. И каким-то образом передает твой опыт влечения или любви... Его слова становятся ключом к твоей душе.


Энтони Шер и Грегори Доран в спектакле "Венецианский купец", 1987

Кто описал головокружительный абсурд влюбленности лучше, чем Розалинда в «Как вам это понравится», когда она восклицает, обращаясь к Селии:
«О кузина, кузина, кузина, милая кузиночка, если б ты знала, на сколько футов глубины я погрузилась в любовь! Но эту глубину нельзя измерить; дно моей любви неведомо, как дно Португальского залива».


Селия, Розалинда, Оселок. Постановка "Как вам это понравится", 1996 год, RSC

Есть ли более неистовое погружение в патологическую ревность, чем то, которым поглощен Леонт в «Зимней сказке», о чем свидетельствует строка:
«Рога, рога! громадные рога!»
…Строчка такая ломанная и искаженная, что это может не быть сразу понятным, но мгновенно передает его раздраженное ревностью состояние ума.

Возможно, никто не описал ненависть к себе лучше, чем долговязая страдающая от неразделенной любви Елена в «Сне в летнюю ночь», когда она бредет через лес и падает истощенная, произнося:

«Сон, верный друг тех, кто уснул скорбя,
Дай мне до утра позабыть себя!»

Фантастика! Как, говорят, однажды выразился Сэм Голдвин: «Фантастика! И это все написано пером!»
Но пытаться убедить кого бы то ни было в гении Шекспира, размахивая перед ним цитатами, это, как однажды сказал доктор Джонсон, все равно что «пытаться продать свой дом, нося в кармане кирпич в качестве образца».

Я люблю слова. «Слова, слова, слова...».
Я люблю их. Но это Шекспир изобрел их!
Английский, на котором мы разговариваем, обогатился на 10000 новых слов за век, когда жил Шекспир и, по разным оценкам, 600-2000 из них были придуманы им. «Политическое убийство», «зависимость», «ослеплять блеском», «тусклый», «лунный луч», «новомодный», «мордобой», «блевать"! Как вам такой список? Язык, бурлящий и кипящий в тигле фантазии.
Библия короля Джеймса, опубликованная в 1611 году, использует скромный словарный запас в 6000 слов. Словарь Шекспира, в зависимости от того, как вы считаете варианты, как правило, оценивается в рамках от 26 до 29 тысяч слов.
Очевидно, что развитие языка частично можно приписать драматургам, которые искали новизны. В 1599 году драматург-анархист Джон Марстон в пьесе под названием «Антонио и Меллида» изобретал в среднем одно новое слово на каждые четырнадцать строк. «Жульничество» — одно из них. «Жульничество, жульничество!» — восклицает персонаж в его пьесе «Мятежник». Дерзкое красноречие!

Шекспир тоже был человеком, рождавшим слова с пылу с жару. Точно как Фесте (шут из «Двенадцатой ночи»), он был «мастером по порче слов», вербуя существительные и прилагательные в глаголы.

«Он хочет оплести меня словами»,
— говорит Клеопатра, зная, что Октавий Цезарь пытается ей манипулировать.

Слова — это физический объект для Шекспира.

«Вы уши мне наполнили словами»,
— говорит Алонсо в «Буре», как будто слова что-то портативное, имеющее массу и вес.

Слова — это оружие для Гамлета. Он клянется пробудить свою мать, говоря:
«Израню языком, но не рукой»,

а позже в сцене в покоях она восклицает:
«Твои слова как острия кинжалов,
И режут слух».

Ничего удивительного, что Молва призывает нас: «Внимайте все», или хор в начале «Ромео и Джульетты» говорит: «Подарите нас своим вниманьем» (with patient ears attend – на английском), или как выражались елизаветинцы, «мы идем слушать» пьесу.

Мы говорим «телезрители», но про зрителей в театре мы говорим «аудитория», от латинского audire — слушать. Произнесенное слово — вот посредник в шекспировском театре, потому что слова переносят вас сюда, помогают совершить скачок через время, и драматурги его времени должны были этому соответствовать. Им надо было удерживать внимание зрителей своими словами, и неудивительно, что они находили новые способы делать это.
Недавнее захватывающее исследование Ливерпульского университета показало, что слова Шекспира оказывают явное и очевидное неврологическое воздействие на мозг. «Добрая щекотка для мозгов», называет Фальстафф мистрис Куикли, — и это именно то, что делают слова Шекспира — они щекочут ум и стимулируют нейроны нашего мозга, вызывая в коре зрительные ассоциации. Вы понимаете? Они активируют область визуальных ассоциаций в мозгу, или то, что Горацио назвал «очами души». Слова Шекспира отправляют электрические заряды, освещающие наши умы, и создают театр у нас в голове.
Так что, когда Джульетта говорит про «сладкое страданье», это звучит удивительно для нас, — или по крайней мере должно, — потому что сочетание сладости и печали потрясает. Сложность для нас и для актеров сегодня в том, чтобы избавиться от знакомства с этими словами, и воссоздать их заново, словно эта мысль, именно это сочетание слов только что пришло в голову Джульетте.
Но как это сделать? Как вы можете освежить дыхание всех этих известнейших строк? Как можно, как король Лир говорит, «глядеть ушами»?

Хорошо, вот покойный Роджер Риз, когда он играл Гамлета, решил однажды попробовать удивить зрителей, пожалуй, самой известной строчкой Шекспира: «Быть или не быть». Он собирался вылететь в центр сцены, и выпалить реплику, как будто она только что родилась в раскаленном горне его мыслей. Прозвучал сигнал, и он ринулся на сцену... и тут же забыл самую известную строку Шекспира. Мало того, ему еще ее и подсказали из зала.

Когда я ставил «Гамлета» с Дэвидом Теннантом несколько лет назад, мы обнаружили довольно нетрадиционный способ освежить другую, не менее известную строку, чья слава превосходит известность пьесы.
Когда могильщик знакомит Гамлета с черепом старого шута, который служил еще его отцу, он говорит: «Увы, бедный Йорик».
Я слышал, что в 80-х годах был человек, который реально завещал свой собственный череп, чтобы его использовали в постановках «Гамлета» RSC. Его звали Андре Чайковский, он был польским композитором, жил в Оксфорде. Владелец похоронного бюро содрогнулся от мысли, что одному из его клиентов надо отделить голову, поскольку это не было общепринято, и, вероятно, это было незаконно, так что, хотите верьте, хотите нет, — разрешение пришлось получать в МВД Британии. В итоге, в местной больнице удалили голову, и в местном музее проделали то, что, видимо, холодная глина могилы проделала с Йориком.
Каким бы ни был процесс, в один прекрасный день череп прибыл в отдел реквизита в Стратфорде в картонной коробке, и когда ее открыли, Расти, собака заведующего цехом, сошла с ума. Череп все еще вонял ("Фу, — говорит Гамлет. — Тошнотой подступает к горлу"), так что его выставили наружу в сетке для лука, пока погода, и, может быть, птицы, не довершили начатое. И с тех пор он хранился на полке, и, видимо, должен был там остаться, потому что никто не брал бедного Андре на роль Йорика.
И вот, в первый день репетиций, я, как обычно, приветствовал актеров, рассказал, кто какую роль будет исполнять, а потом я сказал: «Дамы и господа, я хотел бы представить вам последнего актера труппы». Я надел розовые резиновые перчатки, открыл картонную коробку, вынул череп и сказал: «Это — Андре. Он будет играть Йорика».
Тишина пала на комнату.
Я предложил любому из команды потрогать череп, если они хотят. Некоторые отпрянули, другие потянулись к его зловещему обаянию. Сесили Берри, легендарная преподавательница сценической речи в RSC (которая все еще работает в компании в свои 90), с улыбкой отказалась, сказав, что ей уже самой недалеко до такого состояния. Многие были смущены таким впечатляющим напоминанием о смерти. Простые люди обычно не держат сейчас черепов на письменном столе. Только представьте это рядом со своим календарем на 2016 года, между ноутбуком и папками с бумагами.
Какой бы ни была реакция, но реплика «Увы, бедный Йорик» в нашей постановке ни разу не прозвучала, как клише. Череп не стал просто очередным предметом реквизита. Когда Дэвид Теннант в роли Гамлета всматривался в череп, он видел в этих пустых глазницах собственную смерть, глядящую прямо ему в глаза.


Дэвид Теннант с черепом Андре, "Гамлет" 2008 года.

Так же, как и мы.

Шекспир столкнулся с этой саркастически ухмыляющейся шутихой в 52 года.
На самом деле, мы точно не знаем, как он умер. Викарий церкви Святой Троицы, Джон Уорд, спустя сорок лет оставил единственное свидетельство, которое у нас есть. Он пишет в своем дневнике: «У Шекспира была веселая пирушка с его друзьями Беном Джонсоном и Майклом Драйтоном, они много выпили и он умер от лихорадки после этого, как было записано». Вот и все.
На памятнике Шекспиру в церкви значится, что он умер 23 апреля, что принято считать днем его рождения, так что, похоже, Билл, Бен и Майкл набрались на его 52-летие, перестарались, и Билл утратил «покров земного чувства».
Почему же мы так торжественно отмечаем годовщину этой трагической пирушки? Почему мы до сих пор играем его пьесы спустя 400 лет?

Но давайте вернёмся в Китай, на премьеру спектакля «Генрих IV. Часть первая».
Зал был полон. Там были и мужчины, и женщины, всех возрастов. Пришло много молодёжи. Во время первой сцены они сидели тихо.
Но появление Хотспера разрядило атмосферу. Хотспер — человек действия и горячего нрава. Король запретил упоминать при нём имя мятежника Мортимера, и тогда он клянётся, что обучит скворца твердить одно лишь слово «Мортимер» и подарит его королю, чтобы тот днём и ночью кричал ему это имя в ухо. Смех в зале! Признание всей абсурдности того, что себе навоображал и наболтал сгоряча Гарри Хотспер.
Затем, вразвалочку, впервые на китайскую сцену вышел сэр Джон Фальстаф. Одно из величайших творений Шекспира. Этот первобытный бес, полный жизненной силы, воплощение земных желаний и удовольствий, несокрушимая гора плоти — сэр Джон Фальстаф.
Снова смех! Заговор у Гедсхила: Фальстаф и его дружки инсценируют нападение разбойников, чтобы обворовать паломников на Лондонской дороге. А их самих в итоге грабят беспутный принц Хэл и его дружок Пойнс.
Затем сцена в таверне, где Фальстаф приукрашивает свою отвагу, хвастаясь принцу, что дрался с множеством противников, всё время преувеличивая их число. И опять — всеобщая волна смеха в зале, как будто Фальстаф был им давно знаком, как будто он был им хорошо известен как старинный герой китайского фольклора.
Наконец, в финале битвы при Шрусбери, когда принц Хэл убивает Хотспера в схватке, Фальстаф лжёт принцу прямо в глаза, бахвалясь, что это он убил Хотспера. Сам позорный лгун, он восклицает: «Боже, боже, до чего изолгался свет!» Зал снова заразительно смеётся, даже не дожидаясь конца фразы. Потому что мир действительно полон лжи, в какой бы его части вы ни находились.

«Все люди разных стран равны в одном!» (цитата из «Троила и Крессиды»)

Я всегда с осторожностью относился к утверждению, что Шекспир — величайший из величайших. Убеждённость (или Британская пропаганда), что он — абсолютно и безусловно лучший писатель мира, и тот, кто полагает иначе — опасный еретик. Но тот вечер, когда состоялась премьера в Пекине, стал живым и неоспоримым доказательством масштабов гения Шекспира. Я это видел и слышал.
Кажется, что Шекспир стал в Китае моден. Премьер КНР Вэнь Цзябао начал свой визит в Великобританию в 2011 с того, что посетил Стратфорд-на-Эйвоне. Прошлой осенью Президент Китая Си Цзиньпин получил в подарок томик сонетов Шекспира от самой Королевы. Вспомните что-нибудь из Шекспира (строчка из песни Brush up your Shakespeare, причем Доран произносит имя Шекспира с китайским акцентом – «Шашешпир»), — и это сразу покажет, что вы — человек открытых взглядов, широкого кругозора, культурно просвещённый, ведущий определённый образ жизни. Но мы не знали, будет ли людям действительно интересно смотреть постановки Шекспира, тем более на английском языке.

Однажды южноафриканский актёр Селло Мааке ка Нкубе поставил меня в тупик по поводу Шекспира. Мы ставили одну из его ранних трагедий, «Тита Андроника», в Market Theatre в Йоханнесбурге. В те времена только закончился апартеид, и Селло играл мавра Аарона — одного из самых заметных темнокожих персонажей Шекспира.


Энтони Шер и Селло Мааке ка Нкубе
в "Отелло" Грегори Дорана, 2004


Репетиции "Отелло" Грегори Дорана, 2004

— Грег, — сказал он ко мне. — Ты говорил, что Шекспир — англичанин.
— Ну да, — ответил я. — Это, вроде как, бесспорно.
— Неа! — выдал Селло. — Шекспир — зулус!

Так вот, тот вечер премьеры в Пекине доказал, что Шекспир — ещё и... китаец.

Люди порой спрашивают меня, есть ли место для Шекспира сегодня. Для меня Шекспир — магнит, притягивающий к себе всё, что происходит в мире. Его не нужно адаптировать под окружающую действительность. Он уже актуален.
И вот здесь мы как раз подходим к той самой третьей ступени того, как развивается восприятие Шекспира — к ощущению его острой современности и важности для нашего сегодняшнего мира. Шекспир умел увидеть глубину человеческого жизненного опыта. Он жил во время, полное разочарования и неуверенности. Я часто думаю, что он так откровенно говорит с нами, потому что его эпоха перекликается с нашей. Вот вам пример.
Я ставил «Короля Иоанна» в Стратфорде в 2001 году. Это был сентябрь, вторник, дневной спектакль. Мы начали в 13:30, и почти в это же время в Нью-Йорке самолёт врезался в небоскрёб. Часть труппы собралась у небольшого телевизора в служебной комнате.


Сцена из постановки "Короля Иоанна" Грегори Дорана, 2001.

Через 17 минут второй самолёт врезался во вторую башню.
Никто из труппы не знал, что делать. Остановить спектакль или продолжить. Прямо перед антрактом Южная башня Всемирного Торгового Центра рухнула, словно при запуске космической ракеты «Аполлон», но в трагически противоположном направлении.
Вскоре после того как обрушилась и Северная башня, один из персонажей пьесы произнёс:

«...смута ждет,
Как ворон над полуиздохшим зверем».

Как точно это передало наши чувства! Всеобщая смута, как чёрная хищная птица, накрыла весь мир.
Возможно, Шекспир так умел понять другие эпохи и вообще время, его модель, его тяжесть, потому что в его время почти произошло своё 11 сентября — Пороховой заговор, когда террористам чуть было не удалось уничтожить весь аппарат государства, взорвав всю королевскую семью, высшую знать и духовенство из Палаты Лордов, которые должны были присутствовать на Церемонии открытия Парламента 5 ноября 1605 года.
Казалось, что мир лишился своих моральных устоев, оторвался от якоря и теперь его несёт по течению в море неопределённости. Это преобладающее ощущение рока, тщетности, страха присутствует не только у Шекспира, но и во многих пьесах того периода. Вероятно поэтому мы и узнаём наше собственное отражение в зеркале его сочинений.
В «Ричарде III» есть небольшая сцена, которую часто вырезают, но Джон Питер, бывший главный критик в газете Sunday Times, особенно выделял эту сцену из постановки, премьера которой состоялась в Национальном театре в его родном Будапеште всего через несколько месяцев после смерти Сталина.
Несколько слов незначительного персонажа. Шекспир часто вкладывает сильные реплики в уста второстепенных героев. Секретарь, которому поручено переписать обвинительный акт лорда Хэстингса, шокирован тем, с какой скоростью Хэстингс, эквивалент современного премьер-министра, был низложен Ричардом на явно сфабрикованных основаниях.

«...А между тем, часов пять-шесть назад,
Лорд Хэстингс был спокоен и свободен,
Не обвинен, не заподозрен даже».

Писарь видит, как зло постепенно распространяется повсюду, а те, кто осознаёт его всепроникающую силу, не в силах оказать ему сопротивления.

«Да, странен свет! —
говорит он,
— Одни лишь дураки
Здесь не увидят явного обмана.
Да кто ж решится намекнуть о нем?»

На этих строчках весь зал в Будапеште встал и долго аплодировал стоя. Кровавая история казни Хэстингса была слишком хорошо им знакома. Вскоре театр был вынужден закрыть «Ричарда III». Каждый вечер каждый человек в зале сопровождал эти строки громовыми овациями. Этого не стерпели коммунистические власти. И они были правы. Джон Питер рассказывал мне, что постановка «Ричарда III» стала одним из тех событий, что послужили движущей силой для свершившейся через несколько месяцев Венгерской Революции.

Я помню и более личную историю, когда Шекспир смог подобрать слова, когда мы сами не смогли.


Грегори и Энтони. by Derry Moore, 12th Earl of Drogheda, 2004

Мы гастролировали с «Макбетом» в Японии. Мой партнёр Тони Шер и я приехали в Хиросиму, в Парк Мира, построенный на том месте, куда в 1945 году была сброшена атомная бомба.
Там, в музее, были расплавившиеся часы, остановившиеся на 8:15 утра — точном времени, взрыва бомбы тогда в августе.
Был кусок гранита — фрагмент здания банка, с тёмным очертанием человека, его тенью. Это всё, что от него осталось, его тело испарилось при взрыве.
Была фотография молодой женщины, и узор её кимоно отпечатался прямо на её обнажённой плоти, от ядерной вспышки.
На выходе была книга отзывов, - «книга отзывов» - для посетителей, чтобы они могли оставить свои комментарии.
Ни я, ни Тони не могли найти нужных слов.
Но потом нам пришли на ум строки из той самой пьесы, с которой мы приехали. Строки, на которые мы до этого не обращали внимания.
Макбет возвращается к вещим сёстрам, готовый к самым худшим предсказаниям, требуя, чтобы они рассказали, что ему предопределено в будущем.

«Хотя бы ветры сорвались, войною
Грозя церквам; хотя бы волны, пенясь,
Дробили и глотали корабли;
Хотя бы хлеб полег, дубы валились,
Крушились замки на своих же стражей,
Дворцы и пирамиды пригибали
Главу к земле...»

И далее он восклицает:

«Хотя бы все богатства
Природных сил сметались в беспорядке,
Так чтоб разгром устал, — ответьте мне
На мой вопрос».

Разгром! Как будто разгром — это живое, прожорливое нечто, способное, казалось бы, бесконечно приносить беды. Там, в Хиросиме даже это чудовище пресытилось, ему подурнело, и оно с криками вцепилось в свой живот.

«Даже разгром устал». И именно это мы написали в Парке мира в Хиросиме в книге отзывов.

Конечно, Шекспир не мог знать, как слова, которые он написал в пьесе 400 лет назад, помогут выразить наше отношение к миру, когда наши собственные слова не в состоянии помочь. Но его богатое воображение, то, что Томас Харди (британский писатель, нобелевский лауреат) называл «блестящей и загадочной душой», его сострадание к нашей хрупкости, его понимание мощных сил, которые всеми нами движут, и его умение рассматривать наши слабые души со всех 360 градусов, — все это каким-то образом позволяет ему произнести то, о чем мы так часто думаем, но никогда не сможем так хорошо выразить.

Итак, я описывал, как Шекспир стал ключом ко всей моей жизни. Как мне повезло, что я ребенком получил этот ключ. И теперь, в юбилейный шекспировский год, один из моих приоритетов, как художественного руководителя RSC, — видеть, что я могу сделать все, что в моих силах, чтобы сегодняшние школьники получили такую же возможность.
Не менее, чем показывать наши постановки в Китае и по всему миру, нам важно охватить Шекспиром как можно больше наших сообществ здесь, в Великобритании. И это один из аспектов нашей работы, которым я очень горжусь.
Мы теперь записываем все наши постановки, проводим прямые трансляции и устраиваем бесплатные кинопоказы в школах по всей стране.

Не знаю, что еще могло бы лучше свидетельствовать о том, какой силой менять жизни обладает Шекспир, чем доказательства, которые мы получили от директора школы на побережье Кента — школы короля Этельберта в Маргите.
Несколько лет назад школа Этельберта была одной из пяти худших исполнительских школ в стране. Два года назад директор, Кейт Крейг, приняла решение присоединиться к долгосрочной программе партнерства со школами нашего образовательного отдела.
Некоторые из родителей сказали: «RSC — снобы, они не поедут в Маргит». Другие сказали: «Шекспир — для умных. Он использует такие длинные слова, что я чувствую — мы вылетим из школы». Так что Шекспир стал метафорой деления на «мы» и «они». Но Кейт чувствовала, что Шекспир принадлежит всем.
Короче говоря, спустя два года работы с RSC, ученики и учителя в школе Этельберта заболели Шекспиром.
Они раздобыли небольшой бюджет, который им позволил привезти всех восьмилеток посмотреть «Венецианского купца» в Стратфорде. Одна из мам позвонила и сказала, что ее сын не сможет приехать, потому что у него нет паспорта (тут Грегори делает ударение на слове passport – потому что это же слово он употребляет в течение всей лекции в значении «ключ»). Кейт убедила ее отпустить сына, и ему понравилось. Мало того — он убедил маму привезти его еще раз в театр и посмотреть спектакль. В итоге мама позвонила и сказала: «Теперь я поняла!»
И теперь вся школа это поняла. Летом они принимают участие в нашем проекте «Сон в летнюю ночь», и они осилили собственную постановку «Сна» — они делают его в местном клубе неподалеку от Маргита, но они участвуют и в нашей пьесе, с которой мы гастролируем по всей стране, и в спектакле школьники играют свиту Титании, а любительские коллективы вместе с профессиональными актерами выступают в роли Основы и грубых ремесленников.


Ученики школы в Ньюкасле участвуют в постановке "Сна в летнюю ночь" RSC - в их программе Play for the Nation

Польза от открытия Шекспира в школе короля Этельберта была огромна, и, что важнее, грандиозно изменился уровень амбиций всего школьного сообщества. Теперь родители говорят директору: «Я имею право изучать Шекспира», и даже (наверное, самое яркое высказывание) — «Я собираюсь голосовать, потому что теперь чувствую, что мы очень важны».
Вот то, что я называю ответственностью культуры.

Мне очень повезло, что мне достался ключ, при помощи которого искусство может обогащать ваш жизненный путь. В этом юбилейном году нет ничего важнее способности Шекспира улучшать нашу жизнь, и каждый ребенок должен получить этот ключ.
Как и дети из школы короля Этельберта, они не просто имеют на это право — это их законное наследство.

То, насколько доступным мы делаем Шекспира, драму, литературу, музыку, искусство, культуру, — это показатель, по которому мы судим о уровне нашей цивилизованности. Отрицать это, не принимать это во внимание, не выделять на это достаточно средств, — это значит обманывать себя и своих детей, и отказывать им в том, что принадлежит им по праву.
Мне выпала честь поставить три четверти пьес канона в Стратфорде-на-Эйвоне. Но до этого лета я не прикасался к «Королю Лиру».

Я начал лекцию с того, что есть три стадии вашего путешествия с Шекспиром. Но есть, вероятно, и финальная сцена. И ее я только начинаю открывать. Шекспир охватывает обширную панораму человеческих переживаний, и в том числе он говорит о нашем страхе смерти ясным и несентиментальным образом. Он признает нашу растерянность, когда Гамлет произносит: «Когда бы неизвестность после смерти, боязнь страны, откуда ни один не возвращался».
На самом деле «Король Лир» — это пьеса, которую я не мог смотреть в течение десяти лет, потому что перед смертью мой собственный отец впал в деменцию. Папа не был настолько неистово иррациональным и не впадал так легко в жестокую ярость, как Лир, но он осознавал, что его память угасает, и его попытки скрыть свою недееспособность, и его случайные моменты просветления слишком остро мне напоминали историю Лира, чтобы смотреть пьесу. Это было слишком больно, слишком точно, слишком чертовски верно.

Когда безумный Лир встречает ослепленного Глостера в полях близ Дувра, он находится в одном из тех внезапных редких моментов ясности, которые я видел у моего собственного отца:

«Тебя я знаю:
Ты, Глостер, потерпи! Ведь ты же знаешь,
Что с плачем мы являемся на свет;
Едва понюхав воздуха, вопим мы
И плачем».

А потом он говорит с мрачной и отчаянной простотой:

«Родясь, мы плачем, что должны играть
В театре глупом...»

Мы понимаем это, эту абсурдную экзистенциальную шутку, что мы вынуждены играть роль на этой великой сцене дураков, что мир — действительно театр, как говорит Жак, и что у каждого из нас есть свои выходы, и уходы со сцены, что жизнь не больше, чем «ускользающая тень», как обнаруживает Макбет, «фигляр, который час кривляется на сцене, и навсегда смолкает», или, если хотите, как мягче выражается Просперо,

"Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь».

И тогда, кажется, нам легче переносить страх смерти.
Итак, «Король Лир». Мы должны приступить к репетициям через три месяца... Мысль, которая беспокоит ум, нервирует, но и волнует тоже.

Кто-то спросил меня: «Как ты будешь делать «Короля Лира"?» (Как будто с Шекспиром надо что-то делать, чтобы это сработало.) Я ответил, что я собираюсь попробовать поставить его так, как его написал Шекспир. Это уже достаточно сложно.


Сэр Энтони Шер, промо к "Королю Лиру" (показы начинаются 20 августа 2016 года)

Похоже, столетние юбилеи требуют переосмысления.
Здесь, в самом узнаваемом современном здании, в «Шарде», надо стряхнуть заскорузлые ассоциации, связанные с шекспировским наследием. Этот вертикальный город — идеальное место, чтобы чествовать Шекспира как несомненного и дерзкого нашего современника. Сегодня он переводится на все наречия: от армянского до якутского, от хип-хопа до клингонского. Его работы были восторженно приняты и переосмыслены разными культурами по всему миру, и теперь мы толкуем их, перемещаем их, переписываем, меняем пол... Все в порядке. Он крутой, он принимает все. Он актуален и он — для всех. Так что, это — новое определение?
Шекспир в нем не нуждается, в основном, потому что его приятель Бен Джонсон уже все сказал первым.
В посвящении к изданию Первого фолио Джонсон называл своего приятеля-драматурга «душой века», «сладким лебедем Эйвона» и (одно из моих любимых) «звездой поэтов», но наиболее примечательно, что Джонсон сказал: «Он не только для этого века — он на все времена». Поскольку Шекспир гремит пятое столетие, это утверждение кажется бесспорным.

Что же касается «моего» Шекспира. Думаю, то, что он так точно изображает наши сердца — это заставляет меня постоянно к нему возвращаться. Даже если, как в «Короле Лире», он делает своего рода спектральный анализ нашей склонности к жестокости и насилию, с чем трудно сталкиваться лицом к лицу. В конце концов, для меня он (как кто-то сказал однажды) — пророк души. И я нахожу больше пищи для души, больше глубины, больше сострадания, больше философии, и просто — больше истины в Шекспире, чем я когда-либо находил в Библии. Сартр сказал, что в светскую эпоху большинство людей чувствуют в своем сознании «бого-образную дыру». Я заявляю здесь, что я заполнил свою — Шекспиром.

С другой стороны, покойный великий актер, Дональд Синден однажды язвительно заметил: «Человек не может жить одним Бардом». Но такая жизнь доставила мне огромное количество радости, и — позволила прочитать сегодня вечером лекцию... Как Шекспир сказал (и мы должны дать ему последнее слово):

«К любимому труду встаем мы рано
И отдаемся с радостью ему».
(«Антоний и Клеопатра»)

Спасибо.

Грегори Доран.
15 марта 2016 года.

Перевод: Анастасия Королева, Юлия Гаврилова

* * *

Скачать видео файл: yadi.sk/i/i335dC9nqYpZj
Скачать русские субтитры файлом: yadi.sk/d/bdHastj7qZBy7

@темы: Познавательное, RSC, Энтони Шэр, Грегори Доран, "Гамлет", Шекспир, События, Пересечения

---

И снова твиттер Джаспера Бриттона twitter.com/jasper_britton
Закулисье спектаклей RSC в Нью-Йорке



Интересно, что означают цифры?

Кликабельно

Jasper Britton @jasper_britton 22 ч.22 часа назад
This is how many stage crew it takes to change a light bulb.

@темы: RSC, "Ричард II"

---

David Bowie - Scenes from The Elephant Man, 1980-1981

Практически целиком снятые на пленку две сцены из спектакля "Человек-слон" с Дэвидом Боуи.
Источник: davidbowienews.com/2016/03/the-elephant-man-cli...



David Bowie performs in the play The Elephant Man. These scenes broadcast on Australian TV program "Rage" on 15 January 2016 as part of a tribute to David Bowie. RIP.

Performances †
• 29 July - 3 August 1980 Denver Centre of Performing Arts.
• 5 August 1980 - 31 August 1980 Blackstone Theatre, Chicago.
• 23 September 1980 - 3 January 1981 The Booth Theatre, 222 W. 45th St, New York

† www.davidbowie.com

@темы: Дэвид Боуи

---

И еще немного фото со спектаклей RSC в BAM Harvey Theater. Отсюда: www.facebook.com/pages/BAM-Harvey-Theater/16232...
Прекрасно видно, как обустроили сцену и как именно ее надстроили.


Paul Stephan с James Conrad McKinley и Pamela Clark в BAM Harvey Theater.
12 ч · Нью-Йорк, NY, Соединённые Штаты Америки ·
Henry IV Part I

Кликабельно

Max Benjamin Gittings добавил 5 новых фото — с Samantha Victoria Norman и Phill Ward в BAM Harvey Theater.
14 ч · Нью-Йорк, NY, Соединённые Штаты Америки ·
First night of Henry the 4th in BAM!
Bring it!










Peter DiMario отметил посещение BAM Harvey Theater с John Lanasa.
25 марта в 4:24 · Нью-Йорк, NY, Соединённые Штаты Америки ·
The Royal Shakespeare Company - Richard II

@темы: RSC, "Ричард II", Шекспир, События

---

С Праздником!!!

Отсюда: www.dtbooks.net/2016/03/happy-world-theatre-day...

Happy World Theatre Day! | Сегодня - международный день театра!
Поздравляем всех наших любимых людей, связанных с театром, и всех, кого, как и нас, это волшебное искусство не оставляет равнодушными! Мы любим драматургов (особенно, сами понимаете, какого))), обожаем режиссеров (особенно... не будем показывать пальцем, но мы тут переводим его лекцию - жаль, что не успели к сегодняшнему дню, но на следующей неделе точно будет) и, конечно, восхищаемся актерами (в частности, опять же, не сложно догадаться, - британскими).



Может, это и "дурацкая профессия", как считает Дэвид Теннант, но это одна из самых сложных и самых прекрасных профессий в мире. Потому что... Доктор сказал однажды: "Да, но театр - это магия, так? Вы-то должны знать. Стоя на этой сцене, произнося верные слова с верным акцентом в нужное время, вы можете заставить людей плакать. Или кричать от радости. Менять их... Вы можете изменять разум людей, просто произнося слова в этом месте!"

И да. Ребята, вы меняете разум и жизнь людей. "Просто произнося слова" со сцены )) Спасибо вам за это!

Ниже - забавный ролик 1965 года, в котором Питер Селлерс читает слова песни The Beatles "A Hard Day's Night" в стиле шекспировского Ричарда III, пародируя Лоуренса Оливье. А под катом - ряд ссылок на сайты, где можно посмотреть коллекции спектаклей онлайн. Теперь вам есть, чем занять вечер.

Source: www.openculture.com/2016/03/peter-sellers-recit...





Отечественные спектакли можно посмотреть на этих сайтах (спасибо за подборку сайтам Kickymag и Adme kickymag.ru/kultura-inspiration/5-saytov-na-kot...):

live-teatr.ru/
www.smotri-spektakli.ru/
www.culture.ru/performances/
alltheater.ru/
www.adme.ru/svoboda-kultura/999-spektaklej-onla...


Ну а британские спектакли можно смотреть (не бесплатно) тут:
globeplayer.tv/
www.digitaltheatre.com/
И, конечно, в кинотеатрах - прямые трансляции и записи:
www.theatrehd.ru/ru/schedule

@темы: Доктор Кто, Познавательное, Ну очень тонкий британский юмор, Пересечения

---

Сегодня отмечается Международный День Театра