Интервью Дэвида Теннанта для Yahoo TV

[olga_endymion]

Отсюда: vk.com/dt_asylum

DAVID TENNANT ASYLUM
#DTNEW_interview #JessicaJones С 13 по 27 июня проходит период голосования, которое утвердит номинантов на премию Эмми. По этому случаю Yahoo TV освещает самые яркие кинособытия этого года, которые, по их мнению, заслуживают внимания критиков.

Сегодня Yahoo TV не только посвятили свою статью Дэвиду и его роли в сериале "Джессика Джонс", но и взяли у него большое интервью между съемками "Бродчерча".


Источник: www.yahoo.com/tv/emmys-jessica-jones-david-tenn...

Emmy Talk, Yahoo TV, 13 июня, 2016
Emmy Talk: ‘Jessica Jones’ Star David Tennant on Emotionally-Stunted Kilgrave and the ‘Dynamic Duo’
Звезда сериала 'Джессика Джонс' Дэвид Теннант рассказывает о задержке в эмоциональном развитии Килгрейва и о 'напарниках'

Беседу вела Mandi Bierly


Для многих поклонников Марвеловской «Джессики Джонс» самыми увлекательными часами в сериале на Netflix стали серии 7, 8 и 9: “AKA Top Shelf Perverts,” [«AKA Извращенцы высшего уровня»], “AKA WWJD?” [«AKA Что бы сделала Джессика?»] (отсылка к известной поговорке What Would Jesus Do – Что бы сделал Иисус – прим. переводчика) и “AKA Sin Bin” [«AKA Скамейка штрафников»], – потому что именно из них мы узнаем больше о злодее Килгрейве, которого играет Дэвид Теннант.
Человек со способностью управлять разумом, он вернулся, чтобы, как ему кажется, искренне добиться любви героини Кристин Риттер, которая провела год своей жизни в его власти и его постели, пока не вырвалась на свободу, оставив его умирать.

В этой арке Килгрейв признается в своей любви к Джессике (в полицейском участке, где он заставляет офицеров полиции целиться друг в друга, чтобы обеспечить его безопасность на случай, если Джессика прибегнет к насилию); приглашает Джессику жить с ним в разных комнатах в доме, где прошло её детство (который он тщательно воссоздал, чтобы тот выглядел в точности так же, как до автокатастрофы, в которой погибли родители Джессики и ее брат); а затем сидит в камере, где Джессика пытается заставить его использовать контроль над разумом, чтобы запечатлеть это на видео (чтобы она могла доказать, что по его приказу молодая женщина убила своих родителей).

Теннант, который наделил образ Килгрейва слоями очарования, боли, властности и ярости, взял перерыв между съемками третьего и последнего сезона «Бродчерча», чтобы вновь обсудить те три серии с Yahoo TV, а также поговорить о реакции Килгрейва на слова Джессики об «изнасиловании» и о том, почему эту дискуссию, как он надеется, по-своему, продолжит «Бродчерч».


МБ: Раньше вы говорили о том, что Килгрейв как злодей отличается от других, потому что у него нет цели править миром: она, в основном состоит в том, чтобы самому жить как можно лучше, а это значит, заполучить Джессику. Давайте начнем со сцены в полицейском участке в седьмой серии, когда он устраивает это извращенное признание в любви. Какой была ваша реакция, когда вы впервые прочитали сценарий. Что вас в нем впечатлило?

ДТ: Довольно-таки шокирует, когда он действительно говорит «Я люблю тебя». Мне кажется, этого момента откровенности не совсем ожидаешь, или, по крайней мере, я не ожидал. Что он будет с ней так искренен там. Я думаю, это потрясающе, потому что ты осознаешь, как глубока его страсть, и что в ней, кроме того, есть и удивительная наивность, которая, как мне кажется, застает тебя врасплох и, в конце концов, очень многое говорит о том, что он за человек. Потому что он тот, кто так и не повзрослел, ведь он, на самом деле, не проходил тот путь, который прошло большинство из нас, путь, на котором нам приходится узнать, что такое компромисс и как договариваться с другими людьми. Ему никогда не приходилось этого делать из-за своего необыкновенного дара или проклятья, навязанного ему. Есть что-то по-своему замечательное и детское, и наивное, и довольно трогательное даже в том факте, что он может таким извращенным образом признаться ей, потому что, я думаю, в тот момент видно, как он теряется в мире человеческих чувств и насколько он далек от сочувствия на самом деле. Для Джессики шок – видеть, как он открывает себя с этой стороны, и это происходит при том, что он очень жесток и очень мстителен; и оттого, что персонаж может за долю секунды переходить от подобной бессердечности к откровенности, от которой дух захватывает, его очень интересно играть. Довольно трудно играть, пожалуй, но это удивительная задача – попытаться найти в этой сцене такую непредсказуемость. Он рикошетом отскакивает от одного к другому, и сценарий там невероятный, я думаю, потому, что мы, на самом деле, еще не знаем этого героя. Он действительно до сих пор существовал только как этакий демон в тени, на протяжении всего сериала до этого момента. Это первый раз, когда он говорит о себе, и когда мы видим его продолжительное время, и, конечно же, – когда мы видим, как он встречается лицом к лицу с Джессикой, и мы впервые наблюдаем их странные отношения взаимной зависимости. Для Джессики они тоже таковы, хотя и в ином смысле.

МБ: Я обожаю момент, когда вы стоите рядом с ней и говорите, что Килгрейв впервые почувствовал «желание» [*yearning – ‘страстное желание’, ‘тоска’]: это почти похоже на то, как выражаются подростки, потому что слово «желание» обозначает одностороннее чувство. Он вообще не считается с чувствами другого человека.

ДТ: Безусловно, и это его ахиллесова пята. Именно поэтому он так очарован Джессикой, потому что она сумела избавиться от его контроля. Она стала единственной вещью, которую он не смог получить, и, конечно же, той вещью, которую он желает получить больше всего на свете – что очень естественно для человека. Мы все хотим того, что иногда не можем получить, особенно, наверное, в подростковом возрасте. А он, эмоционально еще подросток, в лучшем случае. С точки зрения актера, это восхитительно. С этим персонажем так здорово поиграть.

МБ: Когда вы снимаете такую сцену, вы делаете длинные кадры, или вы разбиваете её на части, поскольку приходится подстраиваться под его настроение в каждую секунду?

ДТ: Иногда снимали фрагментами, но съемка конкретно той сцены больше велась длинными непрерывными кадрами. Это было интересно. Это, на самом деле, был наш офис в студии, превращенный в полицейский участок. В этой сцене было задействовано столько людей, она немного напоминала театральную постановку с маленьким числом зрителей, из-за чего, конечно, приходилось справляться с некоторым волнением. Для Килгрейва это было довольно полезно, потому что он разыгрывает свое представление как для публики, так и для Джессики. Мне очень понравилось ощущение театрального спектакля, которое там возникло, но это ведь мои истоки. С театра я начинал, поэтому, вероятно, это во мне отозвалось.

МБ: Действительно, похоже на то, что полицейский участок – это его сцена, а он пытается срежиссировать спектакль. Как когда он начинает орать про неоновые огни, тараканов…

ДТ: Да, точно. Именно это он и делает. Когда заставляет копов целиться друг в друга, когда приходит в ярость из-за телефонного звонка, потому что этого не было в его сценарии. Опять же, детская ярость оттого, что не все вокруг танцуют под его дудку, которая перечеркивает каждую его попытку побыть уязвимым. И тогда мы видим, что его уязвимость заключается не в его неспособности добиться девушки.

МБ: А Килгрейв, размахивающий оторванной головой в пакете по дороге к выходу – очень впечатляюще!

ДТ: Когда тебе дают настолько дивный реквизит, трудно не попытаться использовать его как можно ярче. Нечасто бывают сцены, в которых тебе дают оторванную голову в целлофановом пакете. Одно из неповторимых преимуществ таких персонажей.

МБ: Переходя к 8 серии, надо сказать, что она попала в список лучших событий в мире ТВ в 2015 году, по мнению Yahoo TV. Я беседовала со Скоттом Рейнолдсом, который написал к ней сценарий. И он сказал, что, когда он осознал, что должен написать серию, в которой будут действовать, главным образом, два человека, находящиеся в помещении, и которая будет во многом напоминать пьесу, он одновременно испугался и пришел в восторг.

ДТ: Одна из вещей, которые меня очень восхитили в Мелиссе [Розенберг, шоу-раннере], Скотте и всей команде, которая в этом участвовала, – это, что посреди сериала о супергероях ты внезапно оказывался рядом со Странной Парочкой. Это очень смелый ход, и он в то же время позволяет этим персонажам неожиданно раскрыться. Ты начинаешь понимать все их противоречия. Это невероятная задача для сценаристов, и, пожалуй, для актеров, – внезапно спустить это к реальности и превратить в камерную пьесу. Там очень мало трюков. Ничего особенно не взрывается вплоть до самого конца, и это определенно другой тип сериала, но все же, так как мы лучше узнаем этих персонажей и начинаем подозревать, какими они могут быть, – пожалуй, мы получаем шанс перейти на совершенно другую скорость после этой сцены. Все зависит от сценария. Он должен был быть написан очень тонко, и так оно и оказалось, и для нас с Кристен таким подарком были эти сложные, психологически странные сцены двух персонажей, которые на самом деле не должны бы вот так сидеть и разговаривать. То, как они вписаны в этот угол, где им приходится жить вместе как странной неблагополучной паре – это мастерский ход сценаристов, и это дает нам, актерам, просто чудесный материал для игры.

МБ: В этом эпизоде есть одна из самых обсуждаемых сцен сериала: когда Джессика говорит Килгрейву, что то, что он с ней сделал, называется изнасилованием. В роли Килгрейва вам пришлось показать, что он видит это иначе.

ДТ: Все именно так. Я помню, как читал это в первый раз и был сильно потрясен. У этого слова очень большая смысловая нагрузка, совершенно оправданная, и это слово никогда не используется и не должно использоваться небрежно. Мы должны понимать, что это реальность, и разница точек зрения двух этих персонажей должна быть понятна зрителям. Это действительно то, что пережила Джессика. Мы должны осознать серьезность этого и глубину этого ужаса для Джессики, чтобы понять, насколько далек Килгрейв от реальности, потому что он видит это в совершенно ином свете.

Здорово было то, что, по-моему, сценаристы очень чутко это восприняли, потому что реакция зрителей была такой сильной. О сексуальном насилии и всем, что с ним связано, написано много. И опять же, я так восхищаюсь тем, что Мелисса, Скотт и остальные сценаристы сумели сделать, поместив это в контекст сериала о супергероях. Он погрузился в более глубокие темы, чем можно было ожидать, и мы смогли поговорить о некоторых реальных проблемах, о добровольных отношениях и о сексуальном насилии. Я очень горжусь этим.

МБ: На мой взгляд, один из потрясающих плюсов того, что вас выбрали на эту роль, заключается в том, что вы сами от природы вызываете симпатию, и зрителям хочется, чтобы Килгрейв дал им хоть крошечный повод решить, что он не абсолютно ужасен. В этом эпизоде, когда Джессика показывает ему, как он мог бы использовать свою силу во благо и они мирно предотвращают локальное преступление неподалеку, часть нас — зрителей, которым понравилась эта серия — хочет, чтобы Джессика осталась с Килгрейвом на серию про «напарников». Это вызывает в нас чувство вины, но даже Скотт сказал, что сценаристы некоторое время раздумывали над тем, не сделать ли еще один такой эпизод, и что его собственная жена сказала что-то вроде: «Милый, мне бы хотелось, чтобы она это сделала, вообще-то». Это ваша заслуга, что персонаж получился таким. И как сказал Скотт: «Было важно, что Килгрейв в этот момент такой милый, потому что очень часто злодеи именно таковы. В современном обществе это важная тема для дискуссий». Как вы провели для него эту линию?

ДТ: Я просто играл то, что было в сценарии, а он был прекрасно написан. Надо просто признать, что для Килгрейва это искренне: он, на самом деле, никогда не рассматривал такой образ жизни, и на какое-то время его это захватывает. Он в восторге от того, что они с Джессикой работают вместе. Они, как вы сказали, напарники, и это все, чего он хочет. И в то же время, он получает возможность сделать нечто очень необычное: он делает чью-то жизнь лучше. Опять же, включается эта его детская наивность. Он никогда не рассматривал такой возможности. В нем есть черты психопата, соответственно, он не умеет сочувствовать, поэтому он был не в состоянии понять, что может делать добро. В каком-то смысле, опять же, именно из-за этого его пузыря эгоизма он на самом деле вовсе не ценит то, что мог бы править миром, или завоевать Америку, или что там еще делают суперзлодеи. Он просто живет в своем маленьком пузырьке всеобщей покорности. На короткое время Джессика вытаскивает его из него, и ему очень нравится то, что люди ему благодарны, что люди считают его замечательным. Это забавляет его и приводит в восторг, и это новый опыт. Он может получить все, что угодно, как только пожелает. Но получить что-то новое, пережить восторг от того, что они напарники — в этот момент кажется ему чудесным. Я думаю, такая возможность его опьяняет. Я просто попытался сыграть это ощущение его трепета перед возможностями.

МБ: Хотели ли вы хоть отчасти, чтобы у вас было время на еще одну серию, в которой мы бы увидели их в качестве напарников?

ДТ: О, конечно. Ему бы очень это понравилось. Он бы так чудно провел время. Джессика стала бы этаким джедаем, который учил бы его, как быть хорошим, как использовать силу на благо человечества. Это был бы очень неровный и необычный путь обучения для него. Было бы увлекательно смотреть, как он справлялся бы с этим. Правда я не знаю, сколько бы он реально мог продержаться. [Смеется] Ему довольно быстро стало бы скучно помогать людям. Было бы интересно это поиграть, может быть, чуточку подольше, чтобы посмотреть, насколько может растянуться эта резинка.

МБ: История Килгрейва и его родителей раскрывается в 8 и 9 сериях, и уровень нашего сочувствия изменяется по мере того, как мы узнаем всю правду. Вы знали историю целиком, когда снимали 8 серию?

ДТ: У меня были кое-какие представления об арке в целом, но я многое узнавал вместе со всеми остальными, когда приходили сценарии. То, что его звали Кевин, оказалось для меня некоторой неожиданностью, как и для всех остальных: в комиксах его зовут Зебедайя Килгрейв. В списке ролей я числился как «Зебедайя Килгрейв». На двери моего трейлера стояло «Зеб К». Так что, вероятно, эта деталь его прошлого стала сюрпризом для всей съемочной группы.

Когда все это открывалось мне, он становился все более и более интересным, все более и более завораживающим. Мне кажется, когда ты актер, тебе всегда надо быть немножко влюбленным в персонажа, которого ты играешь, каким бы чудовищным он ни был. Конечно же, такая предыстория несомненно позволила мне дать волю своей фантазии о том, что Килгрейва не понимают, а он вообще-то не плохой человек, что довольно трудно объективно осознать. Когда ты день за днем живешь в чьем-то теле, тебе приходится находить в себе сочувствие к этому человеку, как бы мало его ни было.

МБ: В 9 серии Джессика держит Килгрейва заложником в камере, где пол залит водой, чтобы она могла вырубать его электрошоком, когда потребуется. Он говорит, что у него от воды кожа на ногах сморщилась. И это заставило меня задуматься, каково было вам на самом деле там сниматься?

ДТ: Ой, она и правда очень сморщилась. В отличие от дома, который был настоящим загородным домом, герметичную камеру мы выстроили посреди павильона звукозаписи и заполнили ее водой. Большое количество электрооборудования нельзя просто так таскать туда-сюда, поэтому я часто сидел там в изоляции на протяжении долгого времени. В худшем случае создавалось ощущение, что ты понимаешь, каково находиться в одиночном заключении, потому что заходить и выходить было не так-то легко. Если мы снимали сцены внутри камеры, приходилось выкачивать воду и высушивать пол, прежде чем туда можно было вносить всякие провода. Не хочу драматизировать, но было некое ощущение сильной изоляции, когда я бывал заперт там надолго. Невозможно было даже услышать, что происходило снаружи. Невозможно было с уверенностью сказать, к чему они готовились и что собирались сделать в следующий момент. Это определенно помогало атмосфере на площадке.

Опять же, такие фантастические декорации! Какой необыкновенный набор предполагаемых обстоятельств, с точки зрения актера — когда ты скован подобным сценарием. Три серии, о которых мы говорим – в начале каждой из них в каком-то смысле происходит перезагрузка. В них происходят такие крайности, которые ты не можешь предсказать. Прекрасно, когда в арке одной истории получаешь настолько различную расстановку сил между двумя персонажами.



МБ: Еще благодаря вашей игре я задумалась, было ли его извинение перед матерью за то, что он в детстве заставил ее обжечь себе лицо утюгом, на самом деле искренним. Конечно, до того, как она воткнула в него ножницы и он разозлился. В ваших мыслях, был ли он хоть на секунду искренен, или же это он снова играл на камеру?

ДТ: Я думаю, что ему удается быть одновременно разным, для разных людей, во всякое время. Мне кажется, тут и то, и то. Мне кажется очевидным, что родители его жестоко подставили. Разумеется, он испытает мириады эмоций, увидев их снова. С одной стороны, он правда хочет попросить прощения у своей матери, и в то же время он хочет, чтобы она вырезала себе сердце ножом или ножницами, и именно это последнее в итоге и происходит. Я думаю, все это может одновременно существовать и в самых здоровых из нас, так что в таком неуравновешенном психопате, каким определенно является Килгрейв, эти, казалось бы, противоположные чувства могут уживаться очень спокойно. Мне кажется, он глубоко противоречивый. Возможно, это должно было быть сложнее, но у меня не возникло проблемы в том, чтобы одновременно совместить все это. [Смеется] По-моему, это совершенно логично в мире Киглрейва.

МБ: Я знаю, что преступление, которое расследуют ваш Алек Харди и Элли Миллер Оливии Колман в третьем сезоне сериала «Бродчерч» – это сексуальное насилие. Какие-то разговоры, связанные с «Джессикой Джонс», сформировали ваш подход к этому сезону «Бродчерча»?

ДТ: Эти два персонажа, разумеется, смотрят на такое с разных позиций: Алек Харди – гораздо более чуткий человек, чем Кевин Килгрейв. Они находятся по разные стороны баррикад, хотя мы еще только начали снимать «Бродчерч». Что очень интересно в этом отношении, так это попытки Харди понять психологию того, кто способен совершить подобное преступление. Килгрейв вообще не понимает, что он сделал не так. Я думаю, интересно, что это область, о которой мы сейчас хотим рассказывать. Я думаю, это проблема, с которой общество ведет войну в себе самом. Наше общество стало чуть более честным в отношении того, что мы очень мало внимания уделяли этим проблемам в прошлом, и того, что некоторые меры должны быть приняты для исправления нашего отношения к гендерной политике, а также сексуальной политике. Я считаю, что «Джессика Джонс» вдохновила несколько очень интересных споров и обсуждений, и я надеюсь, то же самое сделает и «Бродчерч», но с помощью другого типа истории, наверное.

МБ: Что бы вы хотели сказать в заключение?

ДТ: Было здорово снова поговорить о «Джессике Джонс». Меня продолжает удивлять, как широк круг людей, на которых повлияла эта история. Это чудесно. Даже сейчас, когда я опять говорю об этом сериале, он все еще заставляет меня задаваться вопросами и размышлять, и именно таким должно быть лучшее драматическое кино. Я просто очень горд быть его частью.


Перевод: Наташа Зайцева ( vk.com/tatik_z )
vk.com/dt_asylum?w=page-64483458_51005854 и vk.com/dt_asylum?w=page-64483458_51005875

@темы: сериалы, MARVEL, Дэвид Тэннант