Отсюда:
www.dtbooks.net/2016/03/the-fat-knight-rises-si...The Fat Knight Rises: sir Antony Sher interviewed by Pat Reid | Перевод на русскийС удовольствием представляем вам перевод интервью сэра Энтони Шера, которое он дал главному редактору Shakespeare Magazine Пэту Рейду, текст вышел в седьмом номере журнала в прошлом году. Спасибо Юлии Гавриловой! О Фальстафе, Уилли Ломане, Грегори Доране и RSC. Инджой. Read in English:
issuu.com/shakespearemagazine/docs/shakespeare_...Кликабельно
Фальстаф. Рисунок сэра Энтони ШераОдной из примечательных шекспировских постановок прошлого года в Британии стали спектакли "Генрих IV" части 1 и 2 Грегори Дорана, в которых Фальстафа сыграл партнер режиссера сэр Энтони Шер. Актерский дневник и рисунки вышли в виде книги "Год толстого рыцаря", которая стала откровенным и чрезвычайно интересным отчетом о эпичном театральном приключении.
Явление толстого рыцаряАвтор: Пэт Рейд
Перевод: Юлия Гаврилова (
vk.com/sodade), специально для
www.dtbooks.net ПР: Когда читаешь "Год толстого рыцаря", начинаешь осознавать, каким это было вызовом. Ведь вы практически только на последней странице позволяете себе сказать: "Я это сделал. Фальстаф мой".ЭШ: Просто Фальстаф никогда не был ролью моей мечты. Она просто не попадала в поле зрения, так что от меня потребовалось чудовищное умственное усилие, чтобы взяться за нее, чтобы решить, вообще стоит ли мне пытаться. И когда я решился, я все равно в каждой сцене сталкивался с вызовом: получается у меня или нет? Я думаю, я понял, что все в порядке, задолго до последней страницы, я знал, что у меня получается и это работает, но это правда заняло много времени.
ПР: Я ошеломлен внушительным списком приготовлений, которые вы сделали, прежде чем начать репетиции: академические исследования, исторические, физическая подготовка, изучение алкоголизма...
И вы все это время делали наброски и записывали и даже зарисовывали свои мысли. Это нормально для вас, когда вы беретесь за шекспировскую роль?ЭШ: Есть такие роли, где всё, что от тебя на самом деле требуется - это вложить в неё душу и сердце. Исследование материала не будет иметь особого значения. Это, например, роль, которую я играю в настоящий момент - Уилли Ломан в "Смерти коммивояжёра". Наверное, я мог бы многое раскопать о том, что значило быть коммивояжёром в Америке 40-х годов. Но это не повлияло бы на саму игру, поскольку речь здесь идёт о человечности, и я просто привношу в эту роль свою собственную человечность. Но для некоторых ролей - и Фальстаф, безусловно, одна из таких - требуется огромная дополнительная работа.
Эти пьесы - любовное послание, адресованное былой Англии. Не Англии времён Генриха IV, но Англии времён Шекспира.
читать дальше
ПР: Меня очень заинтересовали некоторые трактовки Фальстафа, которые так и не были приняты к постановке. Например, идея представить его ветераном войны во Вьетнаме... Как Вы решаете для себя, как трактовать роль и над чем не стоит работать дальше?
ЭШ: Хорошие и плохие задумки порой так тесно соприкасаются, что их сложно отличить друг от друга. Классическим примером такого выбора для меня стала роль Ричарда III в постановке RSC 1984 года, когда нам пришла идея, чтоб Ричард был на костылях. Было трудно решить, то ли это превосходная идея, то ли, наоборот, провальная. Я экспериментировал на репетициях, консультировался по поводу уместности костылей с режиссёром, с художником по костюмам. Это здоровая часть творческого процесса, когда можно попробовать что-то новое, обсудить это с коллегами и в конце концов сказать: "Нет, это плохая идея" или наоборот "Да, это рискованно, немного страшно, но может здорово сыграть, давайте так и сделаем". Фальстаф как ветеран-вьетнамец пришёл к нам в голову, когда мы с Грегом подумывали поставить "Генрихов" с современными костюмами. Но в итоге мы решили, что не стоит. Всё-таки эти пьесы - это наше признание в любви к старой Англии. Грег всегда подчёркивает, что мы говорим не об Англии Генриха IV, а о Елизаветинской Англии - времени, когда творил Шекспир. Именно этой идеей мы прониклись и остались верны ей.
ПР: Сложно говорить о Фальстафе, не упоминая его комплекцию. Он толстый. Его исполнителям приходится носить костюм с накладками, придающими дополнительный вес, и постоянно помнить об этом. Не говоря уже о болях в спине.
Рисунок сэра Энтони Шера
ЭШ: Все игравшие Фальстафа носят подобный костюм. Даже Орсон Уэллс - сам по себе очень крупный мужчина. В своём фильме о Фальстафе "Полночные колокола" он тоже использовал накладки. Хотя, может, он тем самым льстил себе, что сам по себе он так уж и толст. Я придерживаюсь того же мнения - для роли Фальстафа необходим такой, как я его предпочитаю называть, телесный костюм. Всё зависит от того, как его изготовили. Существуют специальные очень лёгкие материалы, благодаря которым он не кажется такой тяжёлой ношей. Но обсуждая этот вопрос с нашим дизайнером Стивеном Бримсоном Льюисом, я услышал от него, что если мы хотим добиться от костюма эффекта естественности, то его всё-таки придётся местами утяжелить, чтобы он точно следовал за движениями тела, как если бы оно было тучным от природы. Плюс в битве при Шрусбери Фальстаф дополнительно прибавляет в весе - за счёт доспехов. Поэтому у меня нет другого выхода, кроме как терпеть. Мы всё-таки немного уменьшили вес костюма после консультации с врачом-ортопедом по поводу моей спины, но он по-прежнему, конечно, доставляет огромный дискомфорт. Я очень сильно потею на каждом спектакле и так устаю под весом костюма, что в перерывах между сценами мне приходится сидеть и отдыхать. Для меня даже поставили специальное кресло по ту сторону сцены.
ПР: А Вы, вдобавок ко всему, ещё и начали худеть.
ЭШ: По иронии судьбы, я случайно открыл новый способ похудеть - диету Фальстафа. Если на Вас тяжёлый костюм, а так же дополнительный груз ответственности за такую большую и знаковую роль, Вы стремительно начинаете убавлять в весе. Но примерно через год я перестал терять вес и даже удивился тому, как моё тело приспособилось к этой ситуации и новым для себя условиям.
ПР: Ваша книга - очень смешная. А над историей о газах, выпущенных на воспитательницу детсада, я хохотал так, что думал, надорву себе что-нибудь.
ЭШ: Театр - сложная вещь, и можно начать относиться к нему очень серьёзно. Но всё же в реальной жизни на репетициях и за сценой постоянно происходит что-то забавное, и это очень важно уловить.
ПР: Вы очень живо интересуетесь абсолютно всеми, кто задействован в постановке. Вы всегда делаете зарисовки: художественные и словесные. Ваши описания работы над спектаклем, постановочного процесса и всех многочисленных членов команды получаются очень живыми.
ЭШ: Очень важно, чтобы читатели понимали, какое множество людей занято в постановке. Зрители видят только тех, кто на сцене, но за сценой так же трудится огромное количество людей. От режиссёра, его помощников и техперсонала до тех, кто работает в офисах. RSC - это огромная организация, где люди занимаются не только постановкой спектаклей, но и их рекламой, продажей билетов. Это очень масштабная деятельность.
ПР: От Фальстафа - к Уилли Ломану. "Стираете" ли Вы с себя предыдущую роль, или немножко Фасльстафа остаётся в Вас и в следующей роли?
ЭШ: Нет, роли между собой никогда не перекликаются. Мои роли точно. Спектакль подходит к концу - и я выхожу из образа. В этот раз я, правда, не могу отложить роль совсем в долгий ящик, поскольку мы ещё будем играть возрождённые спектакли о Генрихах, но обычно я никогда не впадаю в зависимость от роли. Хотя у Фальстафа и Уилли всё-таки есть кое-что общее - они оба сказочники. Они оба живут в собственных фантазиях, в придуманном мире. Но даже в этом аспекте это две совершенно разные пьесы.
Что любопытно, Алекс Хассел, который играет принца Хэла в "Генрихах", также играет моего сына Биффа в "Смерти коммивояжёра", и между Уилли и Биффом складываются очень непростые взаимоотношения. Но они, скорее, напоминают отношения Хэла с его реальным отцом, королём Генрихом IV, чем с Фальстафом, заменившем ему отца.
ПР: Вы упомянули, что "Генрихи" - своего рода объяснение в любви Шекспировской Англии. Ваша книга читается как объяснение в любви Грегу, Стратфорду, наконец, самому Шекспиру. На протяжении всей книги Вы никогда не забываете о Шекспире.
Фальстаф и турок-Грегори. Рисунок сэра Энтони Шера
ЭШ: Я действительно невероятно привязан к Королевской Шекспировской Компании и очень сильно её люблю. Многие годы моей карьеры связаны именно с этим местом, здесь я приобрёл богатый и уникальный опыт. Мне очень повезло сыграть и великих персонажей Шекспира, и других классических персонажей, т.к. RSC ставит и драматургов времён короля Якова I. И, так уж сложилось, что мой партнёр Грег в итоге стал художественным руководителем компании. Вот так очень красиво замкнулся круг. Человек, которого я люблю, возглавляет компанию, которую я люблю.
ПР: Не могу не спросить Вас о "Генрихе IV, ч.2". Вы долго карабкались и покорили Эверест - чтобы обнаружить, что за ним, оказывается, есть ещё одна гора, которую тоже предстоит покорять. Как известно, вторая часть - особенно сложная пьеса.
ЭШ: Это совершенно другая и гораздо более сложная пьеса, и работа над ней далась нам гораздо труднее. Я думаю, что в конце концов у нас получилось, и я очень горжусь тем, как мы боролись с её трудностями и, в итоге, справились с ними. Но, я считаю, что лучше всего эта пьеса срабатывает, когда мы играем блоком Часть I и Часть II за два дня, и вы точно знаете, что обе части марафона будет смотреть одна и та же аудитория. Когда вы одолеваете с обеими пьесами всю дистанцию, когда история рассказана от начала и до конца, вот тогда Вторая Часть раскрывается по-настоящему. Обостряется восприятие того, насколько мрачным всё становится, и под стать этому настроение зрителя меняется на печальное, меланхоличное.
И, конечно же, путь, который Хэл и Фальстаф проходят вместе в обоих пьесах, заслуживает отдельного внимания. Если в начале первой части мы видим их абсолютно закадычными приятелями, то в конце второй части Генрих фактически изгоняет Фальстафа. Это блистательный, великолепный и вместе с тем тяжёлый и горький путь, которым с ними следуют и актёры, и зрители.
ПР: В процессе работы над "Генрихами" между Вами и Алексом Хасселом установилась очень мощная связь.
Сэр Энтони в роли Фальстафа и Алекс Хассель
в роли принца Хэла в постановке "Генрих IV", часть первая Грегори Дорана, 2015
ЭШ: В некоторых пьесах существуют такие взаимоотношения, которые можно назвать подарком судьбы. Такими я могу назвать отношения с Харриет Уолтер - сейчас мы играем в "Смерти коммивояжёра", а до этого вместе играли в "Макбете". Когда удаётся узнать друг друга настолько близко, как будто вы реально муж и жена. Другой пример такого союза - Фальстаф и Хэл, когда подобная химия удивительно раскрепощает, вам легко вместе, и публика подсознательно очень хорошо это чувствует.
ПР: Между вами двумя на сцене происходит нечто совершенно особенное.
Алекс Хассел, Хэрриет Уолтер, Энтони Шер, Сэм Маркс
в постановке "Смерть коммивояжера" Грегори Дорана, 2015
ЭШ: Однажды на репетиции мы с Алексом сделали великое открытие, когда заново открыли для себя эпизоды, где наши персонажи оскорбляют друг друга, и им это нравится, для них это увлекательная игра, их цель - рассмешить друг друга, сказав ещё более оскорбительные слова. Такие вещи открываются только тогда, когда работаешь с актёром, с которым комфортно вариться в одном котле.
ПР: Вы - один из очень немногих ныне живущих актёров, включённых в новую книгу Стэнли Уэллса "Великие Шекспировские Актёры". Мои поздравления!
ЭШ: Большое спасибо. Стэнли Уэллс оказал огромное влияние на RSC, и будучи членом компании, и в качестве консультанта, поэтому я с удовольствием прочту эту книгу. Это великая часть нашей истории и подарок судьбы, что ведущий специалист по Шекспиру, мирового уровня, живёт непосредственно рядом с нами, в Стратфорде.
ПР: Вы уже задумывались о том, что станет Вашей следующей шекспировской ролью?
ЭШ: В следующем году Грег как режиссёр планирует поставить "Короля Лира". А кроме него я всех, кого мог, пожалуй, уже сыграл. Я очень сожалею, что так и не сыграл Гамлета. Это полностью моя вина. Я вырос, свято веря, что Гамлет должен быть высоким светловолосым красавцем, как в фильме Лоуренса Оливье, и потому бы полностью уверен, что эта роль не для меня. Хотя, конечно же, другие актёры, такие как Саймон Рассел Бил, потом с успехом доказали, что Гамлет может быть любым и его внешность не имеет значения. Я очень сожалею, что был так глуп, когда думал иначе.
ПР: Кровь, пот и слёзы Генрихов... Скажите, оно того стоило?
ЭШ: Абсолютно и безусловно ДА. Ведь на моём месте мог с лёгкостью оказаться кто-то другой, поэтому я несоизмеримо благодарен. Такой уникальный опыт я не упустил бы ни за что на свете.
Читайте интервью в журнале Shakespeare Magazine онлайн: issuu.com/shakespearemagazine/docs/shakespeare_...
И еще парочка рисуночков Шера. Дэвид Теннант и Грегори Доран на выставке его работ.
Купить книгу с рисунками Шера можно тут: www.amazon.co.uk/Characters-Paintings-Drawings-...
А книгу "Год толстого рыцаря" тут: www.rsc.org.uk/shop/category/78f2e34a-c440-4a65...