Отсюда:
vk.com/dt_asylum?w=page-64483458_50853820 и
vk.com/dt_asylum?w=page-64483458_50853860DAVID TENNANT ASYLUM
We are loonies and we are proud!David Tennant Resuscitates Shakespeare in Brooklyn (Дэвид Теннант воскрешает Шекспира в Бруклине). Observer Culture, 7 апреля, 2016
Дэвид Теннант воскрешает Шекспира в Бруклине
Источник
Через две недели мир отметит 400-летие со дня смерти Уильяма Шекспира. Каждому, кто удивляется, почему его пьесы до сих пор ставят, нужно запрыгнуть в поезд 4/5 до станции Невинс, и увидеть, как слова, которым сотни лет (об историческом событии, которому было уже пара сотен лет к тому времени, когда Шекспир написал пьесу), сверкают в Бруклине, с почти Нострадамусовкой пророческой точностью передавая современное хрупкое состояние геополитики.
Первый король цикла “King and Country” Королевской Шекспировской Компании, состоящего из четырех произведений, идущих в BAM до 1 мая, Дэвид Теннант — возможно, лучший актер своего поколения и, несомненно, лучший Доктор — блестяще оживляет на сцене Ричарда II. Образ нерешительного, капризного и совершенно обреченного слабого человека превращается, благодаря мастерству мистера Теннанта, в многослойный, сложный портрет. Самая лучшая сцена в блестяще поставленном, многословном и полностью стихотворном трехчасовом шедевре – это почти беззвучный эпизод с участием короля и одного из немногих лордов, оставшихся верными ему, несмотря на его деспотические (и неверные) решения и повышение налогов. Король, в парике в стиле "Фрэмптон Жив" ( *Frampton Comes Alive. Прим.: Питер Фрэмптон – длинноволосый британский рок-музыкант, в 1976 г. выпустил альбом с одноименным названием.) страстно целует молодого красавчика герцога Омерля, нежно касаясь его лица, даже несмотря на то, что его кузен Генрих Болингброк (который станет Генрихом IV) со своей армией бунтовщиков уже окружает их.
Это несколько неожиданный момент для фанатов мистера Теннанта, который стал широко известен телезрителям благодаря таким восхитительным ролям как Десятый Доктор; контролирующий разум злодей Килгрейв в «Джессике Джонс» Marvel и измученный переживаниями старший детектив в драме на ITV «Бродчерч». Мистер Теннант с значительной помощью идеальных партнеров по сцене (особенно Джаспера Бриттона в роли Болингброка) и текста, который так роскошен (самое большое его чудо в том, что это одна из «малых» пьес Шекспира) умудряется вызывать щемящее сердце сочувствие (и даже находить много юмора, например, когда он дразнит кузена, покачивая перед его носом короной в сцене низложения) к такому крайне испорченному герою.
Во время долгого разговора с Observer в Бруклине этот энергичный, худой шотландец держал кружку кофе Старбакс с надписью «Дэвид» и рассказывал о героях и злодеях, о Шекспире и многом другом. читать дальше
– Что приносит вам больше удовлетворения – играть положительных героев, злодеев или более неоднозначные роли, такие как Алек Харди в «Бродчерче», где у хорошего человека было тяжелое прошлое?
ДТ: Я думаю, важны оттенки серого, не так ли? Именно внутренние конфликты персонажей делают их интересными, независимо от того, воспринимают ли их зрители как хороших или плохих людей. Это почти не важно, к счастью. Ты просто пытаешься осознать, что ни один человек не может быть только добрым или только злым. Мне кажется, мы все состоим из такой кучи противоречивых идей. Причины, заставляющие нас что-то делать, далеко не ограничиваются только моральными принципами… и люди испорчены, капризны, и я думаю, именно это самое интересное – когда персонажу немного трудновато дать определение.
– И при этом есть много актеров, которые остаются собой, кого бы они ни играли. Даже такие великие актеры, как Клинт Иствуд: если он появляется в кино, он играет Клинта Иствуда. А ваши персонажи очень отличаются один от другого. Вы до крайности разный в «Муже политика» и в «Бродчерче».
ДТ: Ну, мне очень приято слышать такое от вас. Это определенно то, к чему я стремился еще со времен учебы в театральном. Становясь старше, я чувствую, что это становится почти путешествием назад к своей собственной сущности. Иногда может отвлекать – в частности так было со мной в ранние годы – когда ты пытаешься быть страшно разным и как бы меняться внешне. А на самом деле, персонажи оказываются наиболее интересными, когда в них виднеются вкрапления тебя самого, как мне кажется. Но да, вместе с тем ты пытаешься выточить их, изобразить их настолько живыми, насколько можно. Не думаю, что я ставлю себе задачу делать каждого персонажа как можно более отличным от того, что я играл раньше. Просто пытаешься соответствовать предлагаемым обстоятельствам, какими бы они ни были. Поэтому, разумеется, Ричард II будет не таким, как Алек Харди. Они находятся в совершенно разных ситуациях. У них очень разное мировоззрение. Так что, наверное, если у меня и есть метод, я, на самом деле, об этом не знаю и не знаю, какой он, задача просто в том, чтобы быть верным тому, какой… какова правда этого персонажа. Об этом трудно говорить, да? Слова сразу же начинают звучать ужасно пафосно.
– Итак, если выбирать между «Доктором Кто», «Джессикой Джонс» и Шекспировскими пьесами – самыми крупными франшизами в истории… Чей фандом более всего безумно одержим тем, что он любит?
ДТ: Наверное, самый… конечно, если речь идет обо мне, самыми увлеченными будут фанаты «Доктора Кто», но все-таки, полагаю, это из-за того, что это сериал, с которым я был сильнее всего связан, так как несколько лет играл там главного героя. Но я бы определенно не стал бы использовать слово «безумный». Приятно быть лицом чего-то такого. Этот сериал много значит для многих людей, и люди им страстно увлекаются. И такими же могут быть, разумеется, и фанаты «Гарри Поттера». Полагаю, я, конечно же, скорее на периферии его, так как появился всего лишь в эпизоде, но, я думаю, вы понимаете, как это бывает с увлечениями, с тем, чем занимаешься в свободное время: я отлично понимаю такие фандомы, потому что сам там был. Это для меня даже более объяснимо, чем фанаты спорта.
– Побывав на конвентах и подобных мероприятиях, я стал с настоящей любовью и теплотой относиться к этим людям, особенно к тем, кто чувствует себя немного изгоями в повседневной жизни, а здесь попадают к единомышленникам.
ДТ: И в этом есть огромная радость, несомненно, в чувстве равенства.
- Одна из моих любимых серий в «Докторе Кто» – «Полночь». Она очень похожа на пьесу.
ДТ: Одной из вечных прелестей «Доктора Кто» было то, что мы снимали 14 серий в год и спешл к сезону, и поэтому какое-то время спустя при такой продолжительности сериала ты ждал, что типы историй начнут повторяться, но этого никогда не случалось. Должно быть, из-за великолепной центральной идеи. Надо признать, что причина, по которой сериал идет уже невероятные 50 лет, состоит в том, что в его основе лежит очень умная, гениальная идея. Но дело было также и в гениальности Расселла Т. Дэвиса, который был шоураннером сериала в мое время. Он постоянно находил новые места, в которые можно отправить персонажей, так что даже если в конце каждой истории был элемент возвращения, он никогда не ощущался так, будто ты дважды рассказываешь одну и ту же историю. И вы правы, что-нибудь вроде «Полночи», которая была уже ближе к концу нашего пребывания в сериале, требовало совершенно особенного подхода и уникальности, почти как съемка пьесы в одних декорациях. Мне кажется, это был гениальный ход.
– Многие актеры, игравшие там, например, мальчишка-подросток, потом сделали прекрасную карьеру.
ДТ: Он много лет играл Мерлина, Колин Морган. У нас была большая текучка в актерском составе «Доктора Кто», но нам очень повезло с приглашенными актерами: Кэри Маллиган, Фелисити Джонс, Эндрю Гарфилд, Колин Морган. Через нас прошел длинный список людей, которые затем сыграли главные роли в своих фильмах.
– Как вы думаете, почему американская версия «Бродчерча» (под названием «Грейспойнт», где тоже играл Дэвид Теннант вместе с великолепной Анной Ганн) как-то не имела здесь успеха?
ДТ: Может быть, это урок о том, как сегодня работает телевидение. Дни, когда зрители не знали об успешном сериале, снятом за океаном, видимо, прошли.
– Кстати, вы сыграли в этом свою роль. Вы заметили разницу в живом театре, между реакцией американцев и реакцией британцев?
ДТ: Здесь очень тепло принимают, и перед таким зрителем приятно играть. Ты по-настоящему чувствуешь зрителей, которые готовы проглотить пьесу. Тут необыкновенный зал.
– Кажется, вы возвращаетесь к этой роли уже во второй раз.
ДТ: Да. Мы начали работать над пьесой в 2013 году, сыграли ее в Стратфорде, а затем сразу в Барбикане, в Лондоне. А потом, в начале этого года, мы возродили ее в Барбикане.
– Я вижу, что у вас на кружке написано «Дэвид». Когда вы заходите в Старбакс и заказываете себе латте или что-то еще и говорите, что вас зовут Дэвид, вы слышите в ответ: «О, боже мой!»
ДТ: Иногда бывает, а иногда ты никто. Я правда стараюсь жить повседневной жизнью относительно анонимно, как бы слегка маскируясь. Здесь меня реже узнают, чем дома, хотя у меня уже нет той анонимности, которой я раньше наслаждался в Штатах, и, конечно, это палка о двух концах. Я как бы стараюсь не позволять этому слишком управлять моей жизнью. Стараюсь жить настолько нормально, насколько можно.
– Я вообще-то как раз хотел спросить вас об этом, потому что, похоже, вы очень стараетесь быть обычным, вплоть до того, что BBC сделала официальное заявление о том, что ни один из аккаунтов в Twitter не является настоящим. То, что вас нет в социальных сетях – это тоже одна из попыток вести нормальную жизнь?
ДТ: Отчасти это так, да. А отчасти потому, что я правда не понимаю, зачем людям социальные сети. Я понимаю, что я отстаю, но мне не нравится, что человека всегда можно выследить. Это представление о том, что если что-то происходит сейчас, люди лезут в twitter других людей, чтобы узнать их мнение. И так это становится новостью. Нечто случилось так-то и так-то, говорится в twitter’e. Не думаю, что я бы осмелился делать выводы, но потом: если ничего не сказать, это будет равносильно отказу от комментариев. Я просто хочу полностью избежать этого мира, на самом деле. Уверен, я многое упускаю во многих смыслах, но да, я просто правда не чувствую в этом потребности. Мне очень нравится пользоваться некоторой анонимностью, и, я думаю, я всегда буду соблюдать баланс; потому что, разумеется, от тебя, как от актера ожидают того, чем мы занимаемся сейчас, ты должен бывать во многих местах самим собой, и часто это весело, понимаете. Но в то же время, мне кажется, капелька таинственности очень полезна актеру.
– Возвращаясь к Шекспиру. Я так ценю то, что делает RSC, чтобы донести его до новых зрителей. Вы – член совета директоров, не просто член труппы. Сильно ощущается, что Шекспир для американских детей умирает, и что из-за целых культурных войн становится трудно научить кого-то тому, что было 400 лет назад. Как вы думаете, чему американские дети могут научиться у писателя, который умер давным-давно?
ДТ: Ну, мне кажется, мы все понимаем, что в этих произведениях есть вещи, которые рассказывают о состоянии человека так, что мы никогда не скажем лучше. Там есть вещи, которые дают нам увидеть что-то изнутри. Я не хочу сказать, что они дают полное представление о культуре. Я считаю, что это только часть, и нам нужны и современные голоса, нужны разные голоса, все это тоже нужно. Но есть нечто, из-за чего как нация, как человеческая раса, мы постоянно возвращаемся к Шекспиру. Он пережил 400 лет, и поэтому люди все еще приходили сюда, а не потому что их им насильно кормили. Люди заполняют театры, чтобы увидеть эти пьесы, не без причины, поэтому должно быть что-то достойное внимания, потому что очевидно, что поколение за поколением люди что-то в них находят.
Ну, а в отношении того, как научить этому детей: есть люди, гораздо более компетентные в этом, чем я, но мне кажется, стоит попытаться, потому что, несомненно, когда эти произведения воздействуют, они воздействуют на человека на очень глубоком уровне. В этих словах заключена алхимия, и, когда они начинают сверкать у вас в уме – это волшебно. Не думаю, что я могу говорить вам, как надо учить детей, но я надеюсь, что мы все-таки будем пытаться.
– Мне показалось, что ваша роль Килгрейва была очень похожа на роль Доктора, но это две стороны медали, как если бы Доктор стал очень, очень плохим. Вы использовали что-нибудь из опыта «Доктор Кто» в «Джессике Джонс»?
ДТ: Сознательно – нет, но уверен, что есть совпадения. Я хочу сказать, конечно, у него, возможно, есть способности и есть озорство, и в этом, наверное, сходные черты, хотя, как вы и сказали, они используют их очень по-разному. Мне кажется, в каком-то смысле, в них обоих есть какие-то детские качества. Я думаю, в случае с Килгрейвом это отчасти из-за того, что его разум был разрушен из-за того, что с ним сделали его родители, и из-за той невероятной силы, которая стала для него бременем или барьером, не позволившим ему вырасти полноценным человеком.
– Вы сказали, «разрушен»?
ДТ: Разрушен, да. Искалечен, уничтожен.
– У Килгрейва есть реплика, в которой он критикует Джессику, говоря: «Я буду держаться от тебя так далеко, как только смогу, а ты вернешься к своей заурядной и убогой жизни», и при этом сам Килгрейв – зауряден. У него есть его сила, и он использует ее, чтобы преследовать бывшую девушку, как будто у него низкие амбиции.
ДТ: Все так, потому что на самом деле, если отнять суперспособности – в нем это проявится.
– Да. Контроль над разумом.
Это и интересно в этом персонаже. Он предпочитает хорошие костюмы, огромные квартиры и ужины в хороших ресторанах, и любую женщину, которую захочет, и, конечно же, единственная женщина, которую он не может получить, сводит его с ума. Но да, власти над миром нет. Это его не интересует. Ему не интересно править и решать мировые проблемы: его интересует только удовольствие. У него очень узкая сфера интересов.
– Итак, в финале Килгрейв умирает, но я просто не верю, что он исчез насовсем, итак, давайте подарим зрителям Нью-Йорка сенсацию: Есть ли хоть какой-нибудь шанс, что вы вернетесь в Нью-Йорк в следующем сезоне «Джессики Джонс»?
ДТ: Следующий сезон «Джессики Джонс» нескоро, мне кажется, и я не знаю, сколько уже написано сценариев, так что я не смогу сказать ни о каких планах. Одна из прелестей вселенной Marvel в том, что это одна большая игровая площадка, и, хотя персонажи не обязательно появляются в других историях, ничто не может помешать Стражам Галактики приземлиться на Таймс-Сквер. Миры «Сорвиголовы», «Джессики Джонс» и, вероятно, «Кейджа» немного как бы более жесткие и мрачные, чем миры «Мстителей», пожалуй…
– Я уже упоминал ранее «Крах» (The Fall). И в том, что вы играете Килгрейва как секс-символ – безумный, но все же очень привлекательный – есть некоторые общие гены с «Крахом». Это немного похоже на Джейми Дорнана в «Крахе», который делает худшее, что только можно себе представить, и все же он несомненно в каком-то извращенном смысле привлекателен для людей, которые смотрят сериал.
ДТ: Мне льстит, что вы описываете меня таким образом. Я не собирался делать этого намеренно. То есть, я всегда носил хорошие костюмы и хорошую прическу. Но опять же, это немного туманная штука. Ты не пытаешься намеренно сыграть привлекательность или соблазнительность. Ты играешь персонажа от одной сцены к другой, и зритель воспринимает сумму этих сцен. Мне так кажется, так что не знаю. Есть в истории злодеи-искусители. Яго из таких.
– Вы здесь, в Бруклине, играете в театре. Есть ли шанс, что когда-нибудь мы увидим вас в пьесе Артура Миллера или что вы сыграете шотландского Стэнли Ковальски? (*персонаж пьесы Т. Уильямса «Трамвай “Желание”»)
ДТ: Я бы очень этого хотел. Я большой поклонник Артура Миллера. Вообще-то вся эта ветвь американских реалистических пьес: Тенесси Уильямс, немного раньше – Юджин О’Нил – всегда меня очень привлекали. В начале моей работы в Dundee Rep на севере Шотландии я играл в пьесах «Долгий день уходит в ночь» (*Long Day’s Journey Into Night, Ю. О’Нил) и «Стеклянный зверинец» (*Glass Menagerie, Т. Уильямс), и я бы хотел сыграть что-нибудь из Артура Миллера. Я бы хотел сыграть, в «Тяжелом испытании» (*The Crucible) или, может быть, Вилли Ломена (*герой пьесы «Смерть коммивояжера», “Death of a salesman”) через несколько лет, что-нибудь такое.
– Театр все еще жив. Меня поражает, что театры все еще полны людей. Телевизоры есть в каждом доме, и можно любой фильм достать мгновенно, и все же люди хотят сидеть с незнакомыми людьми и быть в театре. Отчего это так?
ДТ: Да, и как бы, когда смотришь на кассовые сборы Бродвея или Вест-Энда, то замечаешь, что год от года их цифры колеблются, но их существование очень стабильное. Есть нечто в природе этого опыта, который притягивает толпы людей. То, что ты можешь получить только в этом живом переживании, потому что в этом зале и в этот вечер спектакль, который ты увидишь, будет не тем же самым спектаклем, который мы сыграли на прошлой неделе. В этом есть что-то чуть более затягивающее, наверное. Я считаю, что все эти способы рассказывания историй могут сосуществовать. Я думаю так, предсказывалось, что кино принесет смерть театру – не принесло. Предсказывалось, что телевидение принесет смерть кино – не принесло. Говорят, что потоковый сервис принесет смерть обычному телевидению – не несет. Они просто занимают каждый свою нишу. Мы все еще читаем книги. Мы все еще рассказываем истории.
– Довольно странно, но даже для радио находится место: Moth и This American Life, и Serial.
ДТ: Я как раз сейчас наверху слушал последний акт Serial . Жажда историй всегда будет, и если история хорошо рассказана, способ, которым это делается, не важен.
– Я знаю, что вы фанат американских политических сериалов. Я должен задать вам вопрос о настоящей американской политике. Как мудрый человек, сыгравший во многих политических фильмах, что вы можете сказать о ваших впечатлениях о Берни Сандерсе и Дональде Трампе?
ДТ: Ну, за этим интересно следить, потому что ты на самом деле не представляешь, что будет дальше. Если бы это не было так жизненно важно для всех нас, этим было бы легче наслаждаться. Я очень верю, что люди Америки примут правильное решение, потому что, если нет, то мы все окажемся в заднице. Это увлекательно. Я согласен, и каждый день приносит новые повороты, кто-нибудь скажет что-нибудь необыкновенное и… какие последствия это принесет? и даже наблюдение за соотношением делегатов становится похожим на спорт, не правда ли? Перевод Наташа Зайцева В дополнение, что не вошло в окончательную редакцию
sholay.diary.ru/p208736871.htm (Отсюда:
vk.com/feed?q=%23DTNEW_interview§ion=search...)