[sholay]

Отсюда: vk.com/page-64483458_49233196
Спасибо огромное за материал и перевод.

Front Row 2015.01.06

Расшифровка и перевод записи интервью на передаче "Front Row" радио BBC4 6 января 2015.
Перевод: Наташа Зайцева






Это был телесериал, который держал зрителей в эмоциональном напряжении в течение восьми недель в 2013 году, и принес ITV огромный рост рейтингов. Но после того, как личность убийцы ребенка была установлена в последнем эпизоде, еще один сюрприз ожидал зрителей: телевидение объявило, что «Бродчерч» вернется. И сегодня это произойдет, и Дэвид Теннант снова сыграет роль детектива Алека Харди вместе с Оливией Коулман в роли детектива Элли Миллер, в новой истории, разворачивающейся в выдуманном Дорсетском городке у утесов.

«Был мальчик. И его убили. Я поймал убийцу. Так почему я еще здесь?»

- Этот трейлер - почти всё, что у нас есть из намеков, которые Крис Чибнелл дал зрителям. Не было предпоказов второго сезона и пересказа сюжета в материалах прессы. Дэвид Теннант, который также снимался в прошлом году в американском ремейке «Бродчерча» - «Грейспойнте» - пришел на «Front Row» сегодня, чтобы обсудить сериал, который ему не разрешают обсуждать. Итак, мы начали с успеха первого сезона, какое воздействие это оказало на процесс съемок продолжения?

ДТ: Ну, оно огромно, я думаю, в особенности для Криса Чибнелла, сценариста, потому что, понимаете, он создал этот необыкновенный мир, и, понимаешь, как только сериал начался, он стал темой для всеобщего обсуждения. Именно на это надеешься, наверное, в любой работе, когда выпускаешь ее в свет, но на самом деле этого не ожидаешь. И когда нечто действует на людей в такой степени, быть в центре этого события – потрясающе. А потом, конечно, приходит осознание, что нужно продолжать в том же духе – разве можно разочаровать?

- Ты, конечно, уже научился быть в центре телевизионного феномена – в «Докторе Кто».

ДТ: Да.

- Ты знаешь, как это, когда твоя жизнь меняется.

ДТ: Это правда. Да, но знаешь, когда я пришел в «Доктор Кто», я знал, что он уже был феноменом, он сорок лет был темой всеобщего обсуждения. Когда мы снимали «Бродчёрч», когда мы получали сценарий, то никто из актеров и съемочной группы не знал, к чему все идет. Мы переживали почти ту же самую лихорадку, которую должны были испытывать и все остальные люди в стране. Но было не ясно, получится ли передать это. Так что было потрясающе, что все получилось, было чудесно. И здорово, что нам дали сделать это снова. Но для Криса в особенности… не знаю, он никогда мне этого не показывал, но я думаю, он должен был чувствовать огромное напряжение. Конечно, всегда есть волнение, что результат не оправдает ожиданий. Хочу сказать, я не видел законченного смонтированного варианта.

- Ты его не видел? Так ты будешь смотреть сегодня?

ДТ: Я буду смотреть сегодня вместе со всеми, да. Но я читал сценарий. Думаю, вопреки всем опасениям, мы смогли это сделать.

- Самые большие жалобы от зрителей поступают на то, что мы на программе часто выдаем спойлеры. Но в этом случае, я не могу этого сделать, потому что я его не видел. Это очень редкая штука. Нам не рассказывали сюжета, не делали намеков о том, что происходит, поэтому интервью становится непростым.

ДТ: Да, этот сериал сложно рекламировать. Потому что, говорить о нем можно очень немного. Он абсолютно скрыт. И я работал в сериалах – вот, ты упомянул «Доктора Кто», в котором я играл - где я подписывал договор о неразглашении, где нельзя много рассказывать, это сейчас естественно для кино и телевидения. Но в данном случае это приобрело новые масштабы, в смысле полной секретности, окружавшей фильм. То, о чем нельзя было говорить… И я думаю, в этом часть наслаждения от него. Именно такими должны быть триллеры.

- Что Крис Чибнелл действительно здорово сделал в «Бродчерче» - он не был просто детективом. Это все о людях.

ДТ: Это психологическое произведение.

- И я предполагаю, что увидим мы последствия этого события в обществе.

ДТ: Предполагай, что хочешь. Предполагай побольше. Я призываю тебя предполагать. Но, я думаю, будет правильно сказать, что это не тот же самый тип истории. По атмосфере это как раз то же кино. Одна из сильных сторон первого сезона, также справедливая и для второго сезона, - в том, что когда такое событие происходит в деревне, в маленьком городке, трудно переоценить, насколько сильно оно изменит людей, живущих там, их жизни.

- Мы такого обычно не видим…

ДТ: Точно.

- Обычно все заканчивается на объявлении, что преступление раскрыто. Мы не видим эмоциональных последствий всего этого.

ДТ: Да. И я думаю, что это делает кино более правдивым, более захватывающим, и это как раз вы и увидите сегодня и в последующие недели.

- Так это об эмоциональном потрясении от происшедшего в первом сезоне?

ДТ: Ай, прекрати! Но эмоциональное потрясение, разумеется, есть. В кадре всё еще много плачут.

- И кроме того, те отношения, которые установились с героиней Оливии… Итак, у нас есть Алек Харди и она… И все рушится до тех пор, пока становится почти невыносимо. Я полагаю, это напряжение еще будет развиваться. А может, разрешится во что-нибудь?

ДТ: Ну, ээ, сезон начинается… - я могу это сказать, он выходит уже сегодня вечером, - сезон начинается в точности там, где закончился предыдущий. Алек и Элли – не в одном и том же месте. Их уничтожили, и буквально как бы разбросали, события первого сезона. Так что, в первую очередь, еще предстоит узнать, встретятся ли они вообще еще.

- Мы знаем, что встретятся.

ДТ: Ты не знаешь! Это могла бы быть история о параллельно идущих жизнях.

- Еще мы знаем, что Алек Харди был нездоров. Он слаб, правда ведь?

ДТ: Он действительно слаб, да.

- И я предполагаю, что здоровье его не улучшится.

ДТ: Нет, проблемы с сердцем сами собой не пропадут. Так что можно сказать, что мы встретим его не в самом добром здравии. Это спойлер, который мне хочется выдать.

- Тебе, я думаю, интересно играть такого персонажа? Потому что он уязвимый – а это ранимость и много эмоций, скрытых внутри. Он, как персонаж, гораздо медленнее, чем многие персонажи, которых ты играл, в особенности – в «Докторе Кто». Или даже на сцене, в «Гамлете»: это был, по-моему, один из самых безумных Гамлетов, каких я только видел… Так у тебя есть осознание того, как ты должен играть этого персонажа?

ДТ: Да, у него другой темп. Так должно быть. Ему это не нравится, но он очень зависим от своей энергетики. И да, это интересно играть. И иногда играть это довольно тяжело, что, конечно, идет на пользу передаче эмоционального состояния героя.

- Мне интересно, насколько это тяжело. Потому что ты такой энергичный человек, мне кажется…

ДТ: Я думаю, это может быть…

- Потому что мы видели это на экране так часто…

ДТ: Ага.

- Вот, когда ты играл Казанову много лет назад.

ДТ: Я думаю, может быть, так оно и есть. Думаю, это другое поле для работы. Но опять же, это здорово, потому что это открывает для тебя что-то, заставляет чувствовать себя кем-то другим. Это одна из радостей актерской профессии.

- Давай вернемся к первому сезону. Потому что после смерти Дэнни Латимера Крис Чибнелл очень умно заставил подозревать всех членов актерского состава. <…> Кроме Алека Харди. Я полагаю, ты никогда не думал: «Боже, может быть, это он?»

ДТ: Мне приходило в голову, что это мог быть он. Потому что, опять же, никто понятия не имел. Никому не говорили. И пока не пришел сценарий восьмой серии, это мог быть кто угодно из нас. Так что нет, я думал о том, что такая возможность есть. И я никогда вообще-то не задавал вопросов. Как и многие из актеров… Известно, что Джоди Уиттакер сказала: «Я не хочу ничего знать, кроме того, что это не я». Потому что, думаю, она чувствовала, что играть скорбящую мать было бы слишком для нее…

- … при том, что она убила своего сына…

ДТ: Да, это было бы слишком неестественно играть, если бы она знала, что к этому идет. А всех остальных держали в неведении. Играть расследование было фантастически. Потому что в каждой сцене допроса ты понятия не имел, лжет ли человек, сидящий перед тобой, или нет.