05.04.2014 в 00:47
Пишет Lannire:Я почти забыла, насколько это прекрасно.
Как это бьет по нервам, по голове, по сердцу.
Как ослепительно хорош Дэвид-Ричард в первой сцене - сияющий, бело-золотой, царственный, настолько, что кажется невозможным быть еще красивее. Чеканные черты, покровительственный взгляд, властность, уверенность в своей исключительности.
И как постепенно, теряя всю эту королевскую мишуру и блестящие наряды, теряя трон и тех, кого считал друзьями, он поразительным образом становится еще красивее. От сцены к сцене, от испуганного, почти теряющего контроль над собой на берегу - к гордому, язвительному, откровенно издевающемуся над своими мучителями в сцене отречения. И как последний аккорд - сцена в темнице. В драной рубахе, со спутанными волосами, ободранными в кровь тонкими запястьями, Ричард становится удивительно прекрасным и... человечным? Не знаю, как точно сказать. И в то же время - остается настоящим королем. Но сквозь маску божьего избранника проступает он - настоящий Ричард, не король, но человек, понимающий, что в его бедах - огромная доля его собственной вины. И это принятие, это почти раскаяние делает его прекрасным настолько, что просто больно...
Про все остальное сейчас не могу, нет слов и нет сил... Как, как он умудряется играть так, что выворачивает всю душу наизнанку, словно тебя молнией ударило, но не убило, а наоборот - сделало живой и обострило все чувства?
URL записиКак это бьет по нервам, по голове, по сердцу.
Как ослепительно хорош Дэвид-Ричард в первой сцене - сияющий, бело-золотой, царственный, настолько, что кажется невозможным быть еще красивее. Чеканные черты, покровительственный взгляд, властность, уверенность в своей исключительности.
И как постепенно, теряя всю эту королевскую мишуру и блестящие наряды, теряя трон и тех, кого считал друзьями, он поразительным образом становится еще красивее. От сцены к сцене, от испуганного, почти теряющего контроль над собой на берегу - к гордому, язвительному, откровенно издевающемуся над своими мучителями в сцене отречения. И как последний аккорд - сцена в темнице. В драной рубахе, со спутанными волосами, ободранными в кровь тонкими запястьями, Ричард становится удивительно прекрасным и... человечным? Не знаю, как точно сказать. И в то же время - остается настоящим королем. Но сквозь маску божьего избранника проступает он - настоящий Ричард, не король, но человек, понимающий, что в его бедах - огромная доля его собственной вины. И это принятие, это почти раскаяние делает его прекрасным настолько, что просто больно...
Про все остальное сейчас не могу, нет слов и нет сил... Как, как он умудряется играть так, что выворачивает всю душу наизнанку, словно тебя молнией ударило, но не убило, а наоборот - сделало живой и обострило все чувства?