Жизнь - это апельсин
Саундтрек - "Последний из могикан".
В фильме Майкла Манна гениальная музыка.
Я очень люблю этот фильм по нескольким причинам. Одна из них: невероятно реалистичная война, ужасающая, без "игрушечек" и "приключений". С ее жесткой логикой и безвыходностью. И в безжалостном аду теплится огонек Жизни - чувство любви. Действительно с первого взгляда. Непроизносимое вслух, очень хрупкое - Алисы и Ункаса. Мощное и храброе, как водный поток - Коры и Натаниэля. Ощущение безнадеги, но остается надежда.
Картина невероятно сильно встряхнула. И случилась она вовремя. Когда эмоционально и физически было очень плохо. Клин клином - одна боль вышибла другую, дав вздохнуть.
Еще причина: никакой "индейщины". Дурман от немецких историй "про индейцев" тогда отступал тяжко. Нужно было что-то, способное помочь наконец разобраться с ними и перестать чувствовать себя неловко из-за подростковой влюбленности в Ульзану и Винету, в циклы ДЕФА и ФРГ, когда начинаешь видеть, что оно того не на столько стоило. Я их слишком любила. Разочарование было не в них. В себе.
Фильм Манна дал важную опору: увидеть просто историю о людях. Без детского деления на индейцев - "наших" и белых (в основнои, военных) - "врагов". Ощутить невозможность вмешаться в события. Боль от того, что ты наблюдатель и творящееся - несправедливо. Кульминацией достигнет, когда форт сдастся и люди - военные и колонисты, с оружием и без, со знаменами, скарбом, повозками - покидают его. Кожей чувствуешь беду. Смерть притаилась в листве. Через мгновение пространство взорвется от десятков ружейных выстрелов. Недоумение застигнутых врасплох, нарастающие ужас, вопли, хаос. Гурон Магуа, торжествующе медленно подымает над головой томогавк. Он пришел мстить. Боевой клич подхватывают десятки глоток. В пороховом дыму индейцы врываются на эту огромную поляну и свирепо бросаются на колонну отступающих англичан. Начинается резня.
Никогда еще до этого момента у меня не было такого чувства собственной беспомощности.
Немногих вырвавшихся из адовых клещей преследует ненасытная месть Магуа. Потрясающе-красивая природа невозмутимо, как сам Великий Дух, наблюдает за всем.
В самом конце, на последних словах Чингачгука из меня хлынули слезы. Но я не обращала на них внимания, слушая музыку финальных титров. К счастью их не оборвали, не прокрутили и к последнему аккорду уже совсем успокоилась. И стало легче.
По-моему там "синхрон" читал Клюквин... Здорово читал.
И с той поры этот фильм один из самых любимых. Перебирала варианты перевода, но того, с Клюквиным, так и не нашла пока.
(А вот роман я не люблю. С первой встречи с ним в двенадцать лет. Хотя сам цикл понравился, но полюбить конкретно эту книгу так и не получилось. Окружающих моя откровенность почему-то повергает часто в шок. Ну не люблю я эту книгу и что с того? В авторе, при всем его сочувствии, прорывается снисходительное высокомерие "цивилизованного" белого к "дикарям"-аборигенам. Это первое впечатление так и не ушло. "Прерия" же привела в восторг и поселилась в личной библиотеке, до той поры, когда я всю ее снесла в букинистический. Мои свалились окончательно, нужны были деньги...) Большая просьба поклонников Фенимора Купера сильно не переживать. Майн Риду в моей "табели о рангах" повезло еще меньше.
и рухнула от его названия - YORIK!!!
Моментально вспомнила, как в 1983 и 1984-м нам, обитателям Китайской Деревни, позволялось там вовсю гулять. (В фильме "Труффальдино из Бергамо" Камерунова галерея изображает Венецию.)
)
